"Казимеж Блахий. Ночное следствие " - читать интересную книгу автора

высохшие пальцы постукивают, как бамбуковые палочки. Фрич улыбается своим
мыслям, которые он только что высказал вслух, откровенно и верноподданно.
Играет как по нотам в давно известном мне стиле: "Я маленький человек,
никуда свой нос не сую, и заботы ваши меня не касаются..."
- Фрич, как давно вы были знакомы с Арнимом фон Кольбатцем?
- Герр гауптман, это как раз и есть самое странное: я совсем его не
знал. Тогда как прежде я знал их всех, всех Кольбатцев. Начиная от старшего
барона фон Кольбатца, который в двадцать третьем передал замок государству и
погиб во время войны от бомбы в Ганновере.
- А убитого, здесь убитого, вы не знали?
- Нет. Не знал. Оказывается, он был сыном того самого старшего
господина барона, который погиб от американской бомбы в Ганновере. Так он
назвал себя и даже показал мне фотографию господина барона. Вы
представляете, герр гауптман, на этой фотографии есть и мой дедушка, Франц
Фрич. Господин барон соизволил сфотографироваться вместе с моим дедушкой в
двадцать третьем году, когда дедушке уже было восемьдесят три года. Он
сфотографировался с господином бароном за месяц до своей смерти. О!
Посмотрите, вот эта фотография. Он мне ее оставил на память.
- Что вы говорите, Фрич!.. Однако, меня интересует убитый, а не ваш
дедушка и не старый барон.
- Меня тоже. Поскольку я их всех знал с детства, а этого совсем не
знал. Мои предки служили здесь более ста лет. Еще отец моего деда начал
служить в Колбацком замке, когда в 1814 году, после битвы при Ватерлоо,
вернулся сюда вместе с господином бароном Каспаром фон Кольбатцем. Но лучше
других знал всех господ баронов мой дед. Он даже присутствовал при том, что
совершил господин Харт в башне, - вы знаете, о чем я говорю, герр гауптман?
Можно мне закурить? Я всегда курю после ужина.
Сторож вытаскивает из кармана трубку, кисет и ждет разрешения.
- Фрич, давайте вернемся к нашему покойнику.
- Но я как раз и говорю, что он сделал это в башне вскоре после того,
как мой дед впервые его увидел. Мой дед участвовал во франко-прусской войне,
но говорил, что даже там ничего подобного не наблюдал. Вы знаете, герр
гауптман, что господин барон был повешен за ноги, а сердце его пронзила
пуля?
- Послушайте, Фрич, о чем вы говорите?
- О башне. Поляки сейчас очень интересуются башней. Один раз даже
специально приезжала экскурсия из Познани. Я слышал, что собираются
поставить памятник там, на дюнах. Но вас не это интересует, вам другое надо,
я знаю. Милиция такими делами не занимается. Что касается покойного, этого,
который умер здесь, у камина, то мне известно очень немного. Я его совсем не
знал, что самое странное.
- Нужно уведомить семью, Фрич. Поэтому я и спрашиваю, давно ли вы с ним
знакомы?
- У него не было семьи. Я уже говорил вам, что его отец погиб от
американской бомбы в Ганновере. Покойный был последним из рода Кольбатцев.
- Что ж, тем лучше, Фрич.
- Вот именно, герр гауптман. Я сразу подумал, что будет меньше хлопот.
К тому же раз и навсегда прекратятся в Колбацком замке те неприятности,
которым положил начало господин капитан Харт. Если говорить о господине
Иоганне фон Кольбатце, то он, по крайней мере, сам повесился в башне, а