"Д.Благово. Рассказы бабушки " - читать интересную книгу автора

картины, бывшей на хорах, видны ноги, и крикнул: "Вон где он".
Стащили его сверху, вывели за ограду; там его терзали, мучили и убили.
4 Убил его, говорят, пьяный повар Раевского. В то время многие винили
преосвященного, что он оторопел и стал прятаться; ему следовало дождаться
народа в Чудове монастыре и встретить бунтовщиков, будучи в архиерейском
полном облачении и с крестом в руках: едва ли бы кто решился поднять на него
руку. Конечно, такова была воля Божья, чтоб он получил мученический венец,
но жаль, что по малодушию своему он не усмирил народ, а устрашился его и
чрез то сам пострадал. Усмирять народ пришлось Еропкину.46 Государыня
прислала ему Андреевскую ленту 47 и хотела пожаловать несколько тысяч душ
крестьян, но Петр Дмитриевич обрадовался ленте, а вотчин не принял: "Нас с
женой только двое, детей у нас нет, состояние имеем; к чему же нам еще
набирать себе лишнее".
Он имел свой дом на Остоженке, тот самый, где теперь Коммерческое
училище, отчего и переулки, что возле, называются один - Малый Еропкинский,
другой - Большой Еропкинский. Когда впоследствии Петр Дмитриевич был сделан
московским главнокомандующим (1786- 1790 годы), он не захотел переехать в
казенный дом, а остался жить в своем и денег, отпускаемых из казны на
угощения, не принимал. Во время посещения императрицею Екатериною II Москвы
он давал ей праздник у себя в доме, и когда она его спросила: "Что я могу
для вас сделать, я желала бы вас наградить", он отвечал:
- Матушка государыня, доволен твоими богатыми милостями, я награжден не
по заслугам: андреевский кавалер и начальник столицы, заслуживаю ли я этого?
Императрица не удовольствовалась этим ответом и опять ему говорит:
- Вы ничего не берете на угощение Москвы, а между тем у вас открытый
стол: не задолжали ли вы? Я заплатила бы ваши долги.
Он отвечал:
- Нет, государыня, я тяну ножки по одежке, долгов не имею, а что имею,
тем угощаю, милости просим кому угодно моего хлеба-соли откушать. Да и
статочное ли дело, матушка государыня, мы будем должать, а ты, матушка,
станешь за нас платить деньги; нет, это не приходится так.
Видя, что Еропкину дать нечего, императрица прислала его жене орден св.
Екатерины.48 До поступления в должность главнокомандующего Москвы и потом,
когда, за старостью лет, он отказался от службы, Петр Дмитриевич и жена его
живали у нас по соседству и бывали у батюшки. Он никогда не приезжал, не
прислав осведомиться, батюшка дома ли, и ежели посланный узнает, что дома,
то велит доложить, что Петр Дмитриевич и Елизавета Михайловна приказали
узнать о здоровье и спросить: можно ли их принять тогда-то?
Этого мало: приедет Петр Дмитриевич цугом в шорах,49 с верховым
впереди, и остановится у ворот, а верховой трубит в рожок, и когда выйдут и
отворят ворота и тоже из рожка ответят с крыльца, тогда он въедет.
Он был высокого роста, очень худощавый, несколько сгорбленный, весьма
приятной наружности, и, кто его помнил смолоду, сказывали, что он был
красавцем. Глаза у него были большие, очень зоркие и довольно впалые, нос
орлиный; он пудрился, носил пучок и был причесан в три локона (a trois
marteaux). Он был очень умен, благороден и бескорыстен, как немногие; в
разговоре очень воздержан, в обхождении прост и безо всякой кичливости, чем
доказывал, что вполне заслуживал наград, которые получил.
Жена его, Елизавета Михайловна, была удивительной доброты и не могла
видеть ничьих слез, чтобы не постараться утешить, и когда делала кому добро,