"Д.Благово. Рассказы бабушки " - читать интересную книгу автора

изволили идти-то к столу, так и сказали мне, что ты, мол, свой человек, не
жди, чтобы потчевать стала, а что приглянется, то и кушай. . . Села я за
стол, смотрю, рыбина стоит предо мною большая, - хороша, должно быть, сем-ка
я, отведаю, да так кусочек за кусочком, глоток за глотком, смотрю, - а
рыбы-то уж и нет.. .
Бабушка и графиня хохочут еще пуще прежнего; им вторят гости.. .
- Ну, попадья, удружила же ты мне, нечего сказать... есть за что
поблагодарить! Я нарочно за рыбой посылаю и невесть куда, а она за один
присест изволила скушать! Да разве про тебя это везли? Уж подлинно - дура
попова.
И, обратившись к дворецкому, сказала: "Поди, ставь попадье ее объедки,
пусть доедает за наказание, а нам спросите, нет ли еще какой другой рыбы? .
."
Принесли другое блюдо рыбы - больше прежней...
Я думаю, что вся эта проделка попадьи была заранее подготовлена, чтобы
посмешить гостей; тогда ведь это водилось, что держали шутов да шутих. ..
Бабушка Евпраксия Васильевна была, говорят, очень крутого нрава и как
знатная и большая барыня была в большом почете и не очень церемонилась с
мелкими соседями, так что многие соседки не смели и войти к ней на парадное
крыльцо, а все на девичье крыльцо ходили.
Рассказывают, что одна соседка сказала про бабушку что-то неладное;
бабушке передали это. Она промолчала. Через сколько-то времени приехала к
ней эта соседка, говорившая про нее дурно. Пришла в девичью и говорит:
"Доложите генеральше, что я, мол, приехала". Пришли докладывать бабушке, что
такая-то приехала и сидит в девичьей.
- Скажи ей, что я ее и видеть не хочу. Я, видишь, не хороша по ее
рассужденью, - ну, пусть лучше кого ищет, а меня бы оставила в покое и
избавила от своего знакомства.
Возвратилась в девичью та, которая докладывала.
- Генеральша на вас, матушка, за что-то гневается, говорит: "Коли я не
хороша для нее, пусть кого получше ищет, чтобы ко мне и глаз не казала, не
ездила".
Барынька просит, чтоб об ней доложили; никто идти не смеет, боятся.
Так она посидела, посидела, да и к себе опять поехала. И раза два или три
она потом приезжала; доложат бабушке - и все один ответ: "Скажи ей, что
напрасно ездит, ведь сказала, что не приму, и не приму".
Так прошло несколько месяцев: бедная соседка ездит, бабушка не
принимает.
Та плачет, уверяет, что ни в чем не виновата, что и не знает, за что
на нее генеральша гневается; просит, чтобы так и доложили.
Наконец кто-то и решился доложить.
Бабушка взмиловалась, велела впустить к себе соседку.
Та пришла.
- Чем это я не угодила тебе, что ты бранишь меня и говоришь про меня
вот то-то и то-то? Да как только ты смела про меня худо говорить? Знаешь ли,
кто я и кто ты?
Та начинает оправдываться, божится, что ни в чем не виновата, что
ничего и знать не знает, а бабушка пуще ее бранит. Мылила-мылила ей голову,
та и в ноги-то кланяется, просит только бы слушать...
Перестала бабушка ее пробирать и стала слушать оправдание, и что же