"Дженнифер Блейк. Испанская серенада " - читать интересную книгу автора

- Придется смириться.
- Превосходно. Если сможете, поспите. Она кивнула.
Пилар не чувствовала ни малейшего желания спать и была болезненно
насторожена, когда они въехали во двор маленького каменного дома, стоящего
на склоне холма.
Желтый свет лампы пронизал дождевую морось, осветив молодую женщину,
стоящую в дверях. Самый старший из мужчин, Балтазар, позвал женщину, и она
ответила ему. Они тихо переговаривались. Рефухио спрыгнул на землю и, взяв
Пилар за талию, снял ее с седла. Она скользнула в его объятия, конвульсивно
цепляясь за его плечи, пока не утихла боль в ногах. Она подумала, что надо
бы спросить, куда он привез ее, но не была уверена, что он согласится
ответить. Она была слишком измучена.
Рефухио подтолкнул ее к двери. Женщина, встревоженно глядя на нее,
посторонилась, давая ей пройти. В это время Рефухио окликнули, и он вернулся
во двор.
- Меня зовут Исабель, - мягко сказала молодая женщина. - Ты, должно
быть, устала до смерти. Сядь у огня и обсушись.
Пилар была благодарна ей за сочувствие. Она подошла к закопченному
очагу, занимавшему почти всю стену, и протянула руки к огню. Поблагодарив
Исабель, она назвала свое имя.
- У меня есть немного супа, - предложила Исабель. Она закрыла дверь и,
легко подойдя к очагу, подвинула котелок к огню. Суп, расплескавшись,
зашипел на углях. Исабель, казалось, даже не заметила этого. Краешком глаза
глядя на Пилар, она пояснила:
- Скоро он будет горячим.
- Звучит заманчиво, - только теперь Пилар поняла, что неимоверно
проголодалась.
Женщины напряженно улыбнулись друг другу. Тоненькую и живую Исабель
нельзя было назвать красивой, но в ней была какая-то мальчишеская пикантная
привлекательность. Пушистое облако каштановых волос было стянуто линялой
лентой. Глаза, зеленые, как трава по весне, были чуть раскосыми. В ее
движениях, быстрых и импульсивных, было что-то кошачье. Она казалась очень
уязвимой.
Дом был старый и внутри оказался больше, чем выглядел снаружи. Хотя в
нем была лишь одна комната, занавешенные альковы с другой стороны очага,
очевидно, служили спальнями. Земляной пол был утоптан до твердости камня.
Потолок был черен от копоти, а со стропил свисали связки чеснока, лука и
маленькие окорока сухого копчения. С них даже не была опалена щетина. Запах
их витал в воздухе, смешиваясь с ароматом ветчины и бобового супа. Мебели
почти не было, только посреди комнаты стоял стол, над которым висела лампа,
да пара грубо сделанных скамей стояли рядом у очага.
Исабель разливала суп. Женщины не разговаривали, хотя настороженный
взгляд Исабель не единожды останавливался на Пилар.
Дверь за их спинами распахнулась, ударившись с грохотом о стену.
Исабель вскрикнула и обернулась. Пилар, повернувшись, увидела Рефухио,
большими шагами вошедшего в комнату. Он нес окованный медью сундук, в
котором был церковный вклад. Рефухио поставил его на стол и откинул крышку,
затем, перевернув сундук, вывалил его содержимое на стол и посмотрел на
Пилар.
Сундук был на три четверти пуст. Те немногие монеты, что были в нем,