"Дженнифер Блейк. Испанская серенада " - читать интересную книгу автора

мою спальню. Иногда я мечтала об этом - но не могла. Я не видела его с тех
самых пор, но, когда он поднялся на борт этого корабля, я сразу узнала его.
Да и могло ли быть иначе?
Для подобных откровений голос женщины был слишком громок. Пилар
понизила свой, как бы желая уравновесить это.
- Поэтому вы держите свое открытие и свою привязанность в тайне?
Вдовушка улыбнулась:
- Да... и я надеюсь на некое разнообразие в жизни. Путь до Луизианы
долог и скучен.
- Вы не боитесь, что разнообразие может стать опасным?
- Милая моя девочка. - Вдова откинулась на спинку кресла. - Уж не
пытаетесь ли вы напугать меня?
- Нет, что вы, - ядовито ответила Пилар. - Я только думаю, что может
произойти, если еще кто-нибудь узнает то, что известно вам.
- Я могу сразу выдать Рефухио и поклясться, что сама была введена в
заблуждение.
Пилар пронзила странная боль.
- Неужели вы действительно сделаете это? Возможно, его надо
предупредить.
- Какой вы ребенок, дорогуша! Рефухио прекрасно все знает и ничего
иного не ждет.
- Разве это хорошая сделка?
Донья Луиза одарила ее безмятежной улыбкой:
- Пока она мне нравится.
Запах духов доньи Луизы угрожал Пилар удушьем. Девушка встала.
- Вы могли встречаться при дворе с доном Эстебаном Итурбиде. Вы знакомы
с ним?
- Да, разумеется. - В глазах вдовы мелькнул живой интерес. Казалось,
она увидела новую возможность разнообразить свою жизнь.
- Я так и думала. - Пилар повернулась и хотела выйти из салона,
неожиданно путь ей преградила Исабель. За нею стоял Балтазар, его грубое
крестьянское лицо было тревожным.
- Я права? - смертельно бледная Исабель обращалась к Пилар. - Эта
женщина знает?.. Знает, что...
Исабель никак не могла привыкнуть к новому имени Рефухио, забывала его
и не всегда могла обращаться к нему, как следовало.
- Все в порядке. - Пилар попыталась успокоить молодую женщину. - Все
хорошо.
- Но она сказала, что он пел для нее.
- Да, пел. - Вдовушка вздернула бровь.
- Он пел для меня, - объявила Исабель, - когда я была кружевницей в
Кордове. Он смотрел на меня и играл мелодии, помогавшие мне быстрее плести.
Пилар была тронута мягкостью выражения лица Исабель.
- Я думала, вы были танцовщицей, - сказала Пилар.
- Что? О, да. Да, он пел и тогда. Это было еще до того, как меня хотели
продать маврам и увезти в Алжир и он спас меня.
В глазах Пилар промелькнуло замешательство, но прежде чем она успела
что-либо сказать, донья Луиза заявила:
- Кажется, для горничной у вас была слишком интересная жизнь.
- А вы сами, - Исабель хмуро взглянула на вдову, - разве вы не лжете?