"Дженнифер Блейк. Цыганский барон " - читать интересную книгу автора

Мара подолгу жила в Новом Орлеане, куда приезжала с плантации своего
отца, расположенной неподалеку от Сент-Мартинвилля, и останавливалась в
доме своей бабушки, Элен Делакруа. Ее дебют состоялся в здании оперного
театра, где она появилась в белоснежном туалете, с белыми розами в волосах,
окруженная друзьями, родственниками и многочисленными поклонниками, изо
всех сил старавшимися сделать первый вечер ее появления в большом свете
незабываемым. Теперь ей казалось, что все это было в другой жизни.
Андре Делакруа, ее отец, всегда сопровождал ее в Новый Орлеан, но
редко задерживался в городе больше чем на неделю. У него душа не лежала к
забавам и развлечениям, которыми так наслаждались Мара и ее бабушка. Он
предпочитал тишину своей плантации, бескрайние поля сахарного тростника. По
словам бабушки Элен, в молодости, еще до женитьбы, Андре Делакруа был
совсем другим.
Его жена, мать Мары, была родом из Ирландии. Это была молчаливая
женщина с глазами цвета тумана над бухтой Гэлуэй и даром предвидения. Брак
между ними считался мезальянсом: французские креолы, потомки переселенцев
из Франции, родившиеся на американской земле, смотрели на ирландцев как на
неотесанных дикарей. Никто точно не знал, какие чувства питал Андре
Делакруа к ирландке, но он увез ее на свою плантацию и всегда выказывал по
отношению к ней доброту и уважение.
Ей этого оказалось мало. Мать Мары вскоре обнаружила, что сердце мужа
много лет назад было отдано другой женщине - Анжелине Фортен, отнятой у
него при странных обстоятельствах балканским принцем Рольфом из Рутении,
посетившим с визитом Луизиану. Когда родилась Мара, Андре, с несвойственным
ему обычно упорством, настоял, чтобы Анжелина, давно уже находившаяся в
далекой Рутении, стала крестной матерью девочки. Мать Мары запротестовала.
Связь с Рутенией ничего не принесет им, кроме горя, уверяла она. Но Андре
не стал ее слушать. Крестница получила обычный набор подарков - от
серебряной ложечки до драгоценных кружев - от женщины, к тому времени
ставшей королевой Рутении. Она неизменно присылала подарки на день рождения
Мары, иногда сопровождавшиеся дружелюбной, полной тепла запиской. Никаких
других контактов не было.
Постепенно Морин О'Коннор Делакруа стала замыкаться в себе. Она
отказывалась спускаться в гостиную, когда в доме были гости, никогда не
принимала участия в светских мероприятиях. Свою дочь она называла Марой, а
не Мари Анжелиной. Потом девочку так же стали называть слуги (это было
проще выговорить) и даже отец. Морин перестала петь Маре колыбельные на
гэльском наречии, перестала есть за одним столом с мужем и дочерью,
предпочитая завтракать, обедать и ужинать у себя в комнате, иногда в
присутствии своего духовника. Она умерла от лихорадки, тихо отошла в мир
иной, когда Маре было десять лет, и все о ней забыли.
Мара выросла в атмосфере открытого обожания, которым окружал ее отец,
под любовным присмотром доброй и благоразумной бабушки. Она объезжала
плантацию вместе с отцом, семеня вслед за его жеребцом на белом пони, она
ездила с бабушкой Элен в Новый Орлеан, наряженная по-взрослому, под вуалью,
защищающей ее нежную кожу от солнца. До двенадцати лет она училась в школе
при монастыре, где ее приучили к самодисциплине, хотя иногда она вела себя,
как избалованный, упрямый ребенок.
К пятнадцати годам она получила уже три предложения руки и сердца,
однако Андре не спешил выдать дочку замуж и отослал ее в институт