"Итан Блэк. Мертвые незнакомцы " - читать интересную книгу автора

Позже он узнал, что она забеременела и, ничего ему не сказав, сделала
аборт. Для Воорта - католика, семьянина по духу, еще не обзаведшегося
семьей, связанного с предками в ощутимом, повседневном плане, мысль об
избавлении от ребенка - его ребенка - была невыносима.
"Я бы сам воспитал ребенка, если бы наши отношения не сложились. Я бы
заплатил за больницу, за консультации, за няню - за все. И она знала это с
самого начала".
Да кому она нужна, эта любовь, думает Воорт, подъезжая к дому. Просто
еще одно слово, из тех, что пишут на заборах. В некоторых культурах его
вообще нет. В конечном счете, решает он, любовь - это всего лишь пошедшая
вразнос химия, притворившаяся чувством или духовной близостью. Средневековое
понятие, придуманное профессиональными вояками, которые развлекались,
ухаживая за женщинами, когда не рубили друг друга на куски. А правда
заключается в том, что даже если люди "влюбляются", что бы это слово ни
значило, любые успешные отношения между ними в будущем - счастливая
случайность. В конечном счете любовь - просто еще одна пагубная привычка и,
как все подобные привычки, приносит боль и когда на нее "подсаживаешься", и
когда от нее отказываешься.
"По крайней мере для меня с этим покончено".
Воорт оставляет "ягуар" на гравийной площадке между главным домом и
небольшим отдельным строением из серого гонта с белой отделкой. "Встретимся
в бильярдной", - сказал Микки. Шагая по залитой светом, мощенной плитами
дорожке, Воорт видит за причалом и прогулочным катером плоские, темные воды
залива Лонг-Айленд и - вдали - мерцание красно-зеленой авиационной световой
сигнализации над арочными пролетами мостов Троггз-Нек и Бронкс-Уайтстоун.
Пахнет дымом (у Микки горит камин), а от воды идет запах более чистый и
естественный, чем в Нижнем Манхэттене, возле таверны "Белая лошадь".
Слышится плеск прибоя, а из открытого окна жилого дома доносится вполне
профессионального качества фортепьянная музыка, "Ноктюрн" Шопена. Сил, жена
Микки, работает хирургом, но любит играть перед сном.
- Входи. В Токио рынок падает.
Напарник Воорта стоит в дверях. На нем кашемировый джемпер с V-образным
вырезом, купленный год назад в Шотландии, в Сент-Эндрюсе, куда он каждый
отпуск ездит играть в гольф. Темно-темно-серые итальянские брюки прекрасно
сшиты (сразу видно, что на заказ); манжеты задевают отвороты мокасин от
Бруно Магли, черных, как и рубашка без воротника из жатого хлопка. Обычно
Микки похож на голливудского кинопродюсера, но, если его спровоцировать,
может в одно мгновение снова превратиться в морского волка. В данный момент
он держит хрустальный бокал, наполовину наполненный прозрачной жидкостью.
- Польская водка. Никогда не думал, что из картошки можно изготовить
такую классную штуку. Хочешь?
- Не мое.
- За что я всегда любил Камиллу - она приносит радость. Сил подружилась
с ней после того, как вы расстались. Они сочувствуют друг дружке. Хны-хны и
все такое. Какие же люди придурки. Что стряслось?
Бильярдная, названная так потому, что царил в доме бильярдный стол из
индонезийского красного дерева, имела слегка затемненные окна во все стены,
из которых открывался такой вид на залив Лонг-Айленд, что любой
художник-пейзажист позеленел бы от зависти. Диван и кресла обтянуты черной
кожей. Толстый серый ковер. На второй полке стенового блока работает