"Элджернон Блэквуд. Ясновидение" - читать интересную книгу автора

Они свернули за угол, и он вошел и захлопнул дверь.
Сон одолел его очень быстро, и в то время как туман поднимался и
скрывал деревню, что-то еще, скрытое одинаково от всех спящих в том доме,
кроме двоих, приближалось к некой высшей точке...
Несколько часов спустя он проснулся; мир был погружен в молчание, и
казалось, что весь дом прислушивается; поскольку в этом чистом видении,
которое некоторые извлекают из вод сна, он вспомнил, что не получил никакого
прямого опровержения, и внезапно осознал, что эта большая, мрачная палата,
где он лежал, была в конце концов комнатой с привидениями. Для него, однако,
весь мир, а не просто отдельные комнаты, был всегда населен призраками; и он
знал, что его не коснется никакой страх перед жизнью, совершенно отличной от
его собственной... Он поднялся и зажег свечу, подошел к окну, за которым
светился серым туман, зная, что никакие барьеры стен, двери или потолка не
могли удержать эту субстанцию, которая так плотно сжималась вокруг него. Это
было подобно живой стене, с открытыми глазами, маленькими протянутыми вперед
руками, тысячей барабанящих крошечных ног, и крошечными голосами, кричащими
в едином хоре очень слабо и просительно... Комната с призраками! Не было ли
это скорее преддверие храма, подготовленного и освященного печальными
обрядами, которые немногие мужчины могли бы представить себе, для всех
бездетных женщин мира? Как она могла узнать, что он поймет - эта женщина,
которую он видел только дважды в жизни? И как могла доверить ему столь
великую тайну, которая не принадлежала ей одной? Неужели она так легко
разглядела в нем подобную тоску, от которой многие годы назад смерть не дала
избавиться? Была ли она ясновидящей в истинном смысле слова, и неужели все
лица, обращенные к нему, складывались в одну огромную карту всей горести
мирской?...
И затем, с ужасной внезапностью, простые чувства вернулись, и случилось
кое-что реальное. Ручка двери слабо стукнула. Он повернулся. Круглая медная
кнопка медленно двигалась. И сначала, при виде этого, какое-то общее
опасение охватило его, как если бы его сердце замерло, но на мгновение он
услышал голос собственной матери, теперь издалека, откуда-то со звезд,
голос, призывающий его идти осторожно и в то же время быстро. Он недолго
наблюдал за слабыми попытками отворить дверь, и все же никогда впоследствии
не мог поклясться, что видел настоящее движение, ибо что-то в нем самом,
трагическое, как слепота, возвысилось над туманом слез и застило зрение
окончательно...
Он подошел к двери. Он очень аккуратно взялся за ручку и так же тихо
надавил на нее.
Там была тьма. Он видел пустой проход, край перил, большой зал внизу,
и, очень смутно, контур альпийской фотографии и набитую оленью голову на
стене. И затем он опустился на колени и раскрыл свои объятия чему-то, что
приближалось неуверенными, незримыми шажками. Все молодые ветры и цветы и
росы рассвета шли с этим вместе... заполнили его до краев... скрыли его
грудь, глаза и губы. Так цеплялись за него все маленькие начала жизни,
которые не могли остаться в одиночестве... маленькие беспомощные руки и
руки, которые лишены доверия... и когда богатство слез и любви, затоплявшее
его сердце, казалось, разрушило все барьеры неким таинственным и невозможным
финальным аккордом, он поднялся и пошел забавными маленькими шажками к окну,
чтобы ощутить прохладный, туманный воздух этой иной, темной Пустоты, которая
так терпеливо ждала, простершись надо всем миром. Он приподнял раму. Воздух