"Корина Бий. Рассказы в духе барокко " - читать интересную книгу автора

- Я его знаю, это Фриц. А ну-ка, Фриц, убирайся отсюда, нельзя
беспокоить дам! Тицио берет рисовую метелку и выгоняет ворона из комнаты.
- У него есть дурная привычка являться сюда за кормом.
- Похоже, на этот раз он собирался съесть меня, - говорит Роза.
Внезапно она очутилась совсем одна на маленьком деревенском вокзале.
Подошел и остановился поезд. Дверь открылась, и контролер едва успел
подхватить ее.
Она сразу узнала вагон, в котором ехала накануне. Только теперь ей
казалось, что это было давным-давно, много дней или даже недель тому назад.
Сколько же? Она не знает.
Старая дама читала туристический проспект. Молодой человек
беззастенчиво разглядывал лыжницу в желтых брюках, рыжая челка ела мандарин.
Они встретили Ночную Розу без всякого удивления. Ни о чем ее не спросили.
Это она задала им вопрос:
- Куда мы едем?
Все четверо устало улыбнулись.
- Теперь мы начинаем понимать.
- Да, наконец-то нам все ясно.
- Давно пора, - сухо заметил молодой человек.
- Я, кажется, тоже поняла, - сказала она. опустив глаза.
И тут увидела, что держит в сложенных руках три розы и четки из сухих
ягод Иерусалима.


Опустевшая комната
В этой огромной квадратной комнате - а лучше сказать, зале, хотя она
служила спальней, - ничего не было.
Ровно ничего. Ламбрекены, маркетри, барельефы, лепные фризы, когда-то,
не так уж и давно, украшавшие четыре ее стены и разделенный балками потолок,
исчезли, сорванные, украденные, разрушенные. Так уж ничего? О нет, кое-что
осталось - узкая кровать. Ее сразу и не разглядишь, комната слишком велика
и всегда темновата, несмотря на широкое окно. Скромная, но изящная, белая с
золотом, узкая деревянная кроватка
- ни колонок, ни балдахина, - и места в ней - только-только для
обнявшейся пары.
В общем, даже меньше чем ничего. Окно, за которым зияла пустота, и само
по себе было пусто, давно лишившись и стекол, и рамы, и задвижек. Но и свет
в его голом проеме не мог победить серый полумрак комнаты.
Может, это был тусклый свет севера? А может, виновато небо? Какое,
собственно, имя следовало дать этому слабо мерцавшему пространству, этому
пустому куполу, где колыхались лишь облака да снежные хлопья?
Однако вернемся к кровати. Она стоит справа от входа, у стены, но не в
углу. Единственная, почти незаметная, дверь ничем не отличается от
ободранных стен со слабыми следами былой бренной роскоши; окно, ставшее
квадратной дырой, расположено как раз напротив.
На кровати этой лежат двое влюбленных. Странное сходство объединяет их.
Лица сердечком; пепельные, на прямой пробор, волосы начинаются почти от
самых бровей. Носы у обоих тонкие, с горбинкой; губы, пухлые и розовые лишь
в середине рта, дальше идут узкой щелью, рассекающей очень бледные щеки. Их
плечи и руки покрыты рыжеватыми пятнышками и смуглы, точно их опалило