"Элизабет Биварли. Любовь не умирает " - читать интересную книгу автора

разговору с Ивеном о Джеке.
- А я могу тебя убедить - у меня все в порядке, - попыталась солгать
она.
- Что случилось?
- Ивен, мне не хочется говорить об этом. Все слишком запутано.
Ивен снова погрузился в свои книги, но ненадолго.
- Я только хочу знать.., это твой отец или он?
Вот упрямый парень - Джорджия зажмурилась.
- Я же тебе сказала: не будем об этом.
- Слушай, если твой предок такой же, как и мой... - не унимался Ивен.
Вздохнув, она уступила: маленький инквизитор, придется с ним
потолковать - подростков такого возраста не остановишь, пока не дашь им
желаемого.
- Да, знаешь, во многом мой отец похож на твоего. - Она повернулась
лицом к Ивену. - Бить он меня не бил, но и не любил никогда.
Наконец она высказала это вслух то, что всегда знала, но в чем боялась
себе признаться. Все время разлуки с отцом она пыталась убедить себя, что
отец любит ее - по-своему, но любит - и все его поступки объясняются.., ну,
он неверно толкует отцовские обязанности. Уму непостижимо, как дошел
Грегори Лавендер до своих воззрений по поводу воспитания детей; все, что он
вносил в жизнь дочери, - это, по его мнению, для ее блага. Но любить ее он
не любил - не мог, не умел этого; никогда не уважал; не пытался увидеть в
ней человека. Работая с трудными детьми, Джорджия поняла главное: взрослые
обычно пытаются воспитывать своих детей так, как воспитывали их самих.
Вероятно, ее отец пошел в своего отца. Но она, несмотря ни на что, всегда
искала и находила в своем сердце какое-то место для Грегори Лавендера.
Правда, из этого не следовало, что она должна до конца жизни
повиноваться отцу. Столько лет минуло, сегодня они встретились, но он
нисколько не изменился, и, судя по всему, это уже так и останется. Но
проблемы - дело его совести, не ее. Именно в этом она всегда стремилась
убедить детей, с которыми работала: не в их силах разрешить проблемы
родителей, пусть занимаются своими собственными, здесь их ждет удача. А
если требуется расстаться с людьми, родившими их и вырастившими, - что же
делать, так и надо поступать. Все просто и логично. Саму себя ей, однако,
никак не удается убедить.
- Тебе бы от него подальше держаться, Джорджия, - пробормотал Ивен. -
Яд он для тебя.
Плоды просвещения! Именно эти слова она сказала Ивену несколько лет
назад. Отец и правда был для мальчика ядом; не убрали бы его из
родительского дома - и вырос бы он таким же, как его отец.
- Ты.., делай уроки, Ивен, - только и ответила она.
Он просверлил ее своим острым мальчишеским взглядом и снова углубился
в царящий на столе рабочий беспорядок. Но не провел ни одной линии на
карте, не перевернул ни единой страницы в книге. Джорджия вздохнула,
почесала лежащую рядом Молли за ухом и опять сосредоточилась на пляшущих
языках пламени. Такой беспомощности и пустоты она не ощущала никогда в
жизни.

***