"Станислав Бискупский. Парни с Островецких лесов " - читать интересную книгу автора

него ночью и вглядываясь в темень, прислушиваясь к шорохам, Тетка охотно
несла службу часового. А неожиданности случались часто. Как плохие, так и
хорошие.
Недалеко от их дома проживал баншуц (охранник на железной дороге),
местный фольксдойче.[15] Люди отворачивались от него, когда он проходил по
улице. Ни славы, ни почета он городу не приносил. Быстрый косо посматривал
на него, словно хотел разобраться, чем тот дышит. Но каждый человек -
загадка.
Однажды баншуц пришел к ним домой. Наверное, за хлебом. Мариан
подозрительно смотрел на него, готовый хватить его чем попадя. А тот между
тем заговорщически подмигнул ему, вызывая во двор. Быстрый вышел с ним.
- Пан Мариан, - начал тот, не глядя собеседнику в глаза. - Понимаешь,
какое дело, пан. Завтра у меня день рождения.
"Видал, каков! - подумал Быстрый. - Подарка ждешь?"
- У меня будет много гостей, - продолжал между тем баншуц. - К вам
часто столько людей приходит... мои гости могут заинтересоваться, так что вы
лучше поимейте это в виду, - закончил он почти шепотом.
"Вот теперь и ломай голову, - размышлял после этого разговора Мариан. -
Провокатор или не провокатор? Поблагодарить его за предостережение - значит
подтвердить правильность его наблюдений. Не поблагодарить? Можно. Но если
этот тип и в самом деле не скотина, то в другой раз может и не
предупредить".
Что толкнуло баншуца именно так поступить? Уважение к соседу или
гадкая, хитрая гарантия на будущее?
Здзих вошел за отцом в комнату и сел на постель. Быстрый крутился еще
некоторое время, ходил, заглядывал в окно.
- Говорил с ним? - спросил он неожиданно.
- С Петрушкой? Да.
- Что он тебе сказал?
- Его посадили за то, что удрал из юнаков... По ошибке. Думали, что это
кто-то другой.
- Он так тебе говорил?
- Да.
Здзих смотрел на отца, не очень понимая, чего он хочет. Мариан ходил,
гладил бороду, останавливался.
- Видишь, конечно, это очень скверно - не доверять товарищам... Но ты
смотри, слушай, делай выводы...
- Э, тато! - возмутился Здзих. - Своим уже не веришь?
Разговор на этом оборвался. Здзих был поражен замечаниями отца. Ему
казалось, что это до некоторой степени доказательство недоверия отца к нему
самому. Деликатное предостережение, что он плохо выбирает товарищей. До сих
пор он не обманулся еще ни в одном. Почему же его должен обмануть этот?
Как не доверять ребятам, если порученные им задания они выполняют
хорошо и охотно! Это они имеют претензии к командованию, что поручается им
так мало, коль скоро могут выполнять гораздо больше. Никто не говорил им
громких слов, не ободрял, не зажигал. В груди само родилось такое чувство,
которое не позволяло сидеть сложа руки. Никто не называл это патриотизмом,
борьбой за свободу. Это были слова торжественные, произносимые на празднике.
А здесь речь шла об обычном, будничном дне. Стыдно в такой день не работать,
сидеть в стороне и смотреть, как другие делают за тебя то, в чем ты обязан