"Ширли Басби. Моя единственная (Том 1)" - читать интересную книгу автора

мешали только мысли о Жане. Хью не сомневался, что за приглашением и
любезностью дяди Микаэлы скрывается какая-то цель. Только вот какая?
Неопределенность раздражала все сильнее, и настроение его с каждым часом
ухудшалось. Наконец в четверг днем, когда гости отдыхали или готовились к
вечеру в своих комнатах, Жан сказал, что хотел бы поговорить с ним в
спокойной обстановке, Хью вежливо согласился, и они прошли в кабинет,
расположенный в небольшом строении рядом с главным домом.
- Полагаю, - начал Жан сразу же, как только они сели в кресла, - вы
понимаете, что я не случайно пригласил вас сюда? Хью коротко кивнул.
- Полагаю также, - натянуто улыбнулся хозяин кабинета, - что у вас
было достаточно времени обдумать сделанное нами в прошлом месяце
предложение. Первая реакция, как мне кажется, была вызвана.., э..,
некоторой неожиданностью. - Лицо Жана приняло выражение ангельской
невинности. - Ну а здесь в спокойной и приятной обстановке мы сможем
обсудить все как следует.
- Мы можем поговорить обо всем, о чем вы хотите, где вам будет
угодно, - лишенным каких-либо эмоций голосом ответил Хью, - но не думаю,
что это может что-то изменить. Моя позиция вам известна: я продам вам все
свои акции, если вы получите на то одобрение моего отчима.
- Вы упрямец. Упрямый янки! - почти закричал не справившийся с
раздражением Жан. - Вы просто не хотите "внять доводам здравого смысла! Я
же объяснял вам, что не в состоянии выкупить вашу долю полностью.
Имеющихся у нас средств хватит только на половину.
- Позвольте и мне повторить то, что я уже говорил: дальнейшее
обсуждение данного вопроса в таком случае не имеет смысла. Оно неизбежно
зайдет в тупик, - спокойно произнес Хью. - Правда, если вы не захотите
продать мне свои акции. Не думали об этом? - спросил он после некоторого
колебания.
Жан изменился в лице, будто ему нанесли страшное оскорбление.
- Sacrebleuf - воскликнул он. - Вы предлагаете продать то, что
исконно принадлежит только нам? Это звучит оскорбительно. Мсье! Ведь речь
идет о нашей компании!
Хью устало вздохнул, понимая, что спорить с этим человеком
бесполезно. Жан попросту не желал принимать в расчет очевидное - с самого
начала деятельности компании пятьюдесятью пятью процентами, то есть
контрольным пакетом акций, владел Джон Ланкастер, да и оставшаяся часть
отнюдь не вся являлась собственностью Дюпре. Двадцать пять процентов
принадлежали Кристофу, по десять - Рено и Жану.
Фактически у Дюпре была самая маленькая доля. Затем, правда, она
увеличилась на десять процентов, которые Кристоф отдал Рено в качестве
приданого за Лизетт. После смерти Рено его двадцатипроцентная доля была
поровну поделена между его детьми - Франсуа и Микаэлой. Кристоф пять
процентов своих акций проиграл Джасперу и Алену, а оставшиеся десять стали
наследством Лизетт. Как бы это ни огорчало Жана, но большая часть акций
"Галланд, Ланкастер и Дюпре" принадлежала сейчас как раз Хью, а с учетом
акций Джона Ланкастера американцы владели основной долей капитала
компании, большей, чем все креолы, вместе взятые.
Этот непреложный факт ни оспорить, ни изменить невозможно. Если,
конечно, Хью Ланкастер не настолько потеряет голову, чтобы передать свои
акции Микаэле. Подумав о такой возможности, Хью с удивлением отметил, что