"Дмитрий Бирюков. Чувство отвоеванной свободы (Библиотека 'Огонек' 1990) " - читать интересную книгу автора

и честных. Я увидел лю-дей, каждый из которых был индивидуальностью. Плохой
человек не скрывал своей сути. Экстравагантный - делал все, чтобы
подчеркнуть свою экстравагант-ность. И она проявлялась в его поведении, в
одежде. Короче, каждый стремился быть собою. Не последнюю роль сыграло,
наверное, и то, что я получил доступ к эмигрантской литературе и проглатывал
буквально все. Сейчас все эти произведе-ния у нас изданы, а тогда я
воспринимал все обостренно, может быть, еще и пото-му, что в командировки
мне приходилось брать учебники по марксизму-ленинизму. Экзамены приходилось
сдавать экстерном.
Помните Онегина, Печорина, которых мы проходили в школе? "Проходили",
слово-то какое отвратительное. Когда я побывал на настоящем венском балу,
когда увидел светских людей в высоком понимании этого слова - образованных,
высоко-эрудированных, я заново сел перечитывать "Героя нашего времени", и
Печорин стал мне понятен. Венский бал, Зальцбург. Для нас это сказочная
жизнь, где сохра-нены все традиции, где связь времен никогда не прерывалась.
Однажды, выступая
в Зальцбурге, я простудился. После концерта мы с женой зашли в один из
кабачков и заказали глинтвейн - горячее вино. Сели за столик, неожиданно
пошел снег, и я почувствовал, что если бы сейчас отворилась дверь и на
пороге появился Моцарт, то никто, в том числе и я, не удивился бы этому. Я
думаю, это замечательно, что культура живет, что ничто не нарушило
естественного хода времени. К сожалению, нам с нашей жизнью, похожей на
гипсовые памятники, это понять невозможно. У меня иногда вообще такое
ощущение, что мы и не люди вовсе, а гипсовые фигурки, существующие в
ограниченном пространстве. Гипсовая жизнь. Вы никогда не об-ращали
внимания - на портреты Ленина на советских деньгах? Ленин на них гип-совый.
А в других cтpaнax на деньгах изображены живые люди. Знаете, меня удив-ляет,
что вы не чувствовали никаких искажений в нашей жизни. Неужели вы не знали,
что у нас творится несправедливость, что хорошие люди сидят, что из стра-ны
выселяют, изгоняют талантливых, честных людей?
- Нет, не знал.

23

- Неужели вы ничего не слышали о Солженицыне?
- Ну, почему, не только слышал. Я знал, что Солженицын - враг. Это
настолько вошло в меня, что даже сейчас, когда его произведения широко
публикуются и я понимаю, что они действительно потрясающие и написаны, с
болью, на которую способен только человек, любящий свою Родину, я все равно
не могу отделаться от какого-то внутреннего ощущения, что он не наш. Нет. Не
враг. Просто чужой. И ничего не могу с собой поделать. Как будто внутри
зажигается красный свет - сигнал опасности. ...Но давайте все же вернемся к
вашей жизни.
- После нескольких командировок ко мне стали приставлять
сопровождающих. Не знаю, какими мотивами была вызвана опека, но я думаю, что
это чистейшего вида паразитирование аппарата Министерства культуры.
Сопровождающие пита-лись и жили на деньги, заработанные мной. Очень часто
они не бронировали номе-ра, и тогда приходилось ночевать с ними вместе в
номере с двуспальной постелью.
Если сопровождающий храпел, для меня это была просто катастрофа. Я