"Игорь Бирюзов. Акция " - читать интересную книгу автора

дьявольское. Все мелькало, мелькало, мелькало перед глазами девушки. На 4-й
минуте она, не выдержав пытки, встала на одно колено и так продержалась до
конца. Звуки молниеносно прекратились, и наступила предгрозовая тишина. Что
решит Наим? Служитель культа обратился к трибунам.
- Теперь в вашей власти, сделать ли эту девушку наместницей языческих
богов Рифона или послать на мучительную смерть?
На помост медленно взошел палач в черном капюшоне с прорезями для глаз.
С первых рядов кто-то крикнул "жизнь" и постепенно шум голосов нарастал и
превратился в единое и мощное звучание "Жизнь! Жизнь! Жизнь!" Наим поднял
руку, и толпа затихла.
- Я всегда знал, что сердца наших граждан добры и справедливы. Вера в
милосердных земляков поддерживает меня и заставляет дни и ночи молиться за
процветание великого Рифона.
В это время помощники Наима нарядили девушку и надели ей на голову
корону из чистого золота.
- Теперь место этой девушки в Великом храме, где она сможет общаться с
нашими богами. Поклонение ей будет означать поклонение богам, что является
почетной обязанностью каждого верующего гражданина Рифона.
После этих слов девушку бережно понесли в Великий храм, а повозка с
четырьмя жертвами обряда исчезла в неизвестном направлении..."
Все числянки нашего класса зарыдали. Учитель географии рассказывал эту
историю с поразительно меняющейся интонацией при переходах от слов Наима к
описанию обстановки обряда, а также усиливая голос в самых драматических
ситуациях. Баловал он нас такими рассказами не часто, где-то раз в два
месяца, но мы всегда с нетерпением ждали очередной встречи. А вдруг
сегодня?! Его уроки никто не прогуливал. Эти дни были особенно радостными
для меня, потому что никто не называл меня неделимым, с этаким презрением в
голосе. Очарованье от рассказов учителя географии как бы нависало над нами
легкой, прозрачной тканью, но длилось это волшебство всего один-два дня, а
затем опять наступали будни, в которых постепенно накапливалось раздражение
учащихся, вызываемое окриком учителя, не получающимся домашним заданием, а
то и просто вдруг возникшим плохим настроением, и это раздражение очень
часто выплескивалось на меня, неделимого.
Все замолкали, если я подходил к разговаривающим числянам, смотря как
бы сквозь меня. На мой дисплей как-то вывели надпись "неделимый". Я не
понимал что происходит. Пытался завоевать доверие, оказывая помощь
отстающим, давал срисовывать с дисплея на контрольных правильные решения.
Меня похлопывали по плечу, улыбались а в их глазах неумолимо стояло
"неделимый, неделимый, неделимый". Я был в отчаянии. Иногда на меня
наваливалась свинцовая ненависть к отцу. Ну что ему стоило оказаться 38-м
или 34-м. О 40-м я и не мечтал. Я пытался отогнать это чувство, но не всегда
это удавалось, а ненависть разрушала что-то во мне, делала циничным. Понимаю
это я, конечно, только сейчас, переживший такое... Тогда же я просто жил,
терзаясь и надеясь на добрые перемены в своих недругах.
За год до окончания школы я влюбился. 15-я... Она казалась мне идеалом.
Богиня сколь великолепная, столь и недоступная. Одна ее округлость чего
стоила. По 15-й сохло полкласса. Надо же было и мне, неделимому, влюбиться в
такую красавицу. Я сильно комплексовал, стыдясь признаться себе в этом. На
уроках я украдкой любовался ею. Ее прекрасное числовое тело жило по каким-то
своим, гармоничным законам, то и дело заставляя меня трепетать. Я испытывал