"Алексей Биргер. Нож великого летчика ("Седой и 'Три ботфорта'" #1)" - читать интересную книгу автора

возраста, ну, может, чуть постарше.
- Жвачка не нужна? - быстро спросил он, протягивая упаковку мятной
жевательной резинки.
- Сколько? - на ходу прищурился Седой.
- Пять рублей пачка, - и торопливо добавил. - Но можно отдельными
пластинками, по рублю пластинка.
Мы, что называется, "тихо прибалдели". Пять рублей! Да это ж больше
двух недель школьных обедов!
Но Седой не смутился.
- Возьму, пожалуй, - сказал он, доставая пять рублевых бумажек. -
Кстати, - осведомился он, когда парень вручил ему жвачку, - ты Пучеглазого,
случайно, не видел?
- Кого-кого? - недопонял парень.
- Пучеглазого. Неужели не знаешь, кто это такой?
Парень моргнул, задумался.
- Погоди... - проговорил он наконец. - Это такой толстомордый, с
пузом? Ну, и глаза навыкате, все точно...
Седой небрежно кивнул. Парень поглядел на него с каким-то новым
уважением.
- Вообще-то... Вообще-то он так не вертится, как другие. Ты вон у того
спроси, у Кривого, они ж с Пучеглазым по одному и тому же товару спецы. Он,
наверно, знает, появился Пучеглазый или ещё нет. А если появился, то в
каком пивняке с покупателем переговоры ведет.
- Угу, - кивнул Седой и направился в сторону того, кого парень назвал
Кривым. Мы пошли за ним, несколько оробело оглядываясь вокруг и держась
метрах в двух позади: мы так поняли, Седому надо пока действовать
самостоятельно, чтобы мы не висели на нем лишним грузом.
Да, мы попали на одну из крупнейших "толкучек" - или "черных рынков" -
Москвы, в одно из тех мест, где правили свои законы. Не могу передать, как
мы были ошеломлены этим первым свиданием с совершенно неведомым нам миром.
Мы, вроде, и не так спешили, тащась вслед за Седым, но, казалось, все
проносится мимо нас на огромной скорости и вертится бешеной каруселью,
сливается в огромный калейдоскоп, где не успеваешь схватывать целое,
привлеченный то одним, то другим цветным осколком, меняющим весь узор.
Вот пристроился чуть в стороне от основного движения инвалид, на
тряпице разложивший ценные значки и медали - и, кажется, даже ордена. Рядом
с ним стояла сумка, из которой он извлекал пиво, бутылку за бутылкой, и
потихоньку потягивал. Вот мужик в застегнутом наглухо пиджаке, он двигался
навстречу главному потоку, с каким-то почти болезненным тщанием шаря по
лицам - пытался угадать покупателей. Время от времени - видимо, решив, что
именно этот человек может клюнуть - он быстро отгибал полу пиджака,
показывал товар, что-то бормотал, а то и просто вскидывал вверх несколько
пальцев, и, убедившись, что опять промашка, двигался дальше.
Мы, из любопытства, стали подбираться поближе к нему, и только успели
разглядеть брелки в виде черепов, гробиков и скелетов, как рядом с нами
возник другой тип и протянул нам кляссеры:
- Марки, пацаны! Танзания по тридцать копеек штука!
А наше внимание уже привлек другой мужик, державший под мышкой стопку
новеньких книг. Одну из книг - "Марсианские хроники" Рея Бредбери - держал
в руках покупатель и внимательно просматривал.