"Владимир Билль-Белоцерковский. Старый Чили " - читать интересную книгу автора

хозяин. Жена его, молодая, красивая стерва, кокетничала и заигрывала с
посетителями. Цель известная: споить и обобрать наивных моряков. Вошли два
молодых матроса. Паршивенький оркестр из трех музыкантов завизжал и захрюкал
что-то вроде марша. Молодые люди, польщенные такой встречей, довольно
улыбаясь, уселись за столик. Судя по загару на их лицах, они только что
вернулись из плавания и, следовательно, были при деньгах. Младшему из них
было не больше семнадцати лет. Перемигнувшись с мужем, жена кабатчика
подлетела к ним. Парни потребовали виски. Они быстро хмелели, а хозяйка,
кокетничая, подливала им виски. Особенно разошелся младший. Я подумал: этот
юнга зарабатывает мало, деньги достаются ему не легко. И вот за фальшивую
ласку он отдаст весь свой труд этой прожженной кабатчице. Я подошел к их
столу и, так как сам уже 86 был достаточно пьян, толкнул кабатчицу. Не успел
я открыть рот, чтобы объяснить парням причину своего поступка, как получил
от старшего из них удар прямо в глаз. Я был тогда очень силен и,
рассвирепев, ответным ударом нокаутировал старшего, а младшего так рванул за
руку, что тот громко застонал и на глазах его выступили слезы. И вдруг к
своему ужасу и удивлению сквозь угар ярости и хмеля я увидел родную Мэри...
Ямочку и детский рот - Мэри. Мэри...
А цвет лица, глаза, волосы - это было мое. Да ведь это же мой сын!
Я выпустил его руку и заревел:
- Сын! Сын мой! Прости! - Но сынок мой, посмотрев на меня, как на
сумасшедшего, ринулся к выходу. Я за ним; но несколько человек вместе с
хозяином загородили мне дорогу. Прорываясь к сыну, я дико отбивался, и когда
вырвался из рук и выбежал на улицу - мальчика и след простыл. Словно ночь
проглотила его. Я мчался наугад, надрывно крича в темноту:
- Сынок! Сынок!
Прохожие шарахались от меня. Я бежал и кричал, пока не нарвался на
полицейского. Снова схватка. А потом участок и тюрьма... Наконец я очутился
на свободе, но сына, конечно, не нашел. Долго еще рыскал я по порту и,
описывая наружность сына, как помешанный, приставал ко всем с вопросами:
- Не видали ли вы моего мальчика?
Так потерял я жену и сына...
Проходили годы, а я все еще жил надеждой что где-нибудь, когда-нибудь
встречусь ним... Но свет велик... И я давно потеря всякую надежду...
Чили снова стал набивать трубку. Опять зазвенела цитра, но теперь ее
звуки только усиливали грусть.
- А Мэри ты больше не встречал? - спросил я старика.
- Спустя несколько дней после нашей встречи я снова посетил
"Барбара-Кост", на ее там уже не было. Исчезла... Да... Грустно и обидно,
исколесив весь свет, на старости лет умирать одному, без единого близкого
человека.
Это мой последний рейс. Меня и на это судно взяли неохотно. Что же ждет
меня впереди, когда иссякнут силы? Капитал мой - мешок с барахлом, пара
новых сапог и жалованье за рейс. Хочется отдохнуть, иметь свой угол.
Протянуть свое старое тело и спокойно лежать на траве, на солнышке, крепко
спать ночью на земле, не слыша рева океана и надоевших склянок... По
окончании этого рейса са я мечтаю хоть не надолго позволить себе эту
роскошь, а когда деньги уйдут, продать сапоги, чтобы подольше продлить
удовольствие, а там... будь что будет...
На палубе раздались мерные и четкие шаги, словно кто-то маршировал, и