"Владимир Билль-Белоцерковский. Дикий рейс " - читать интересную книгу автора

- Ну что же... тогда пеняй на себя. Даю пять минут на размышление.
Через пять минут я убирал его каюту...
Но этим дело не кончилось. Боцман заставил меня приносить ему воду,
мыть посуду и даже... стирать белье.
Теперь об этом известно уже всей команде и даже кочегарам. Не зная, в
чем дело, они считают, что я взял на себя эту роль добровольно. Каждый
считает своим долгом подарить меня насмешливым взглядом или наградить
крепким словцом.
- Что с тобой? - презрительно морщась спрашивает Франсуа. - Ты с ума
сошел? Уж не думаешь ли ты своим холуйством заслужить любовь боцмана?
- Совершенно верно, он спятил с ума, - говорит Питер.
Я не знаю, что ответить. Краснею... Бледнею...
- Я вынужден... он заставляет меня... - лепечу я.
- Не подчиняйся! - почти кричит Франсуа.
- Не подчиняйся! - повторяет швед.
- Но тогда он меня совсем заест, - говорю я.
- Но я не вижу, чтобы твое холуйство избавляло тебя от этого, -
продолжает Франсуа.
- Наоборот, все прибавляется - стирать белье! - весело хохочет Питер.
Я окончательно теряюсь. Открыть им истину? Но тогда надо открыть ее
всем. Слух дойдет до капитана, и мне не сдобровать: тюрьма или "волчий
билет", мне, иностранцу, заброшенному на край света...
- Если ты не в состоянии защищать себя, тебе нужна нянька, - говорит
Франсуа, - я готов взять на себя эту роль.
- И я! Мы вместе! - горячо подхватывает Питер.
- Но только в том случае, если ты изменишь свое поведение.
- Вот именно! - повторяет Питер.
Heт... Заступничество не избавит меня от кары, оно только ускорит ее.
Боцман тоже не робкого десятка. Нет! Надо молчать... Старый матрос с
презрением отворачивается. Его примеру следует и швед. Я невыносимо страдаю.
А впереди - бесконечный простор океана. Долог путь корабля...
Как в горячке, мечусь и ворочаюсь я на своей койке и, несмотря на
усталость, не смыкаю глаз. Стыд и злоба разъедают душу, отравляют кровь. Нет
сил! Что-то надо предпринять... Что-то решить, сделать. Но что? Мозг мой,
одурманенный злобой, отказывается мыслить. Обычно подобные истории на
английским судне разрешаются дракой, Значит, нужно в нерабочее время затеять
с боцманом кулачный бой, но так, чтобы инициатива исходила от него.
Независимо от победы или поражения, я рискую штрафом, Наплевать! Ну, а если
боцман сообщит капитану об инциденте с ножом? Это пугает меня. Но внезапно
счастливая мысль озаряет меня: "Я буду все отрицать! Ведь свидетелей нет,
прошло больше месяца, и шрам у него на руке зажил".
- Почему, - спросят боцмана, - ты до сего времени молчал?
- Правильно! - шепчу я. - Правильно! Отрицать! Отрицать!
И как это я раньше не додумался? Кончено! Не стану я больше унижаться.
Успокоившись, я решаю: итак, драться, драться по-джентльменски, но без
перчаток. Драться так, чтобы у боцмана отпала охота преследовать меня. Ну, а
если боцман победит?
Я не считаюсь слабым. Но боцман значительно сильнее меня. И боксирует
он, вероятно, неплохо... Я же едва постигаю это "искусство". Все шансы на
его стороне. Он не только одолеет меня, но, что хуже всего, изуродует, так