"Дмитрий Биленкин. Давление жизни (Сборник "Фантастика 69-70")" - читать интересную книгу автора

грунт. Он был прочней стальной проволоки, его нельзя было раздавить, как
желудь, Севергин это знал. Но сафар так же ждал часа своего пробуждения,
как и желудь. В этой разреженной, бедной кислородом и теплом атмосфере ему
тоже была уготована весна. Он не прозябал, он прекрасно жил в среде,
смертельной для всего земного, если только оно не было ограждено
скафандром или стенами теплицы.
С этим тоже следовало смириться.
Внезапно от стебля сафара пролегла вторая тень, тонкая, как вязальная
спица. Всходил Фобос.
Севергин выпрямился. Его окружала ярко освещенная равнина. Узкие,
сдвоенные тени лежали на ней черной клинописью. Севергин, освещенный
лунами, возвышался над темными письменами, как памятник.
И все-таки рядом с ним была жизнь. Сколько раз, вглядываясь в резко
очерченное поле микроскопа, он восхищался ее стойкостью! Порою предметное
стекло напоминало поле битвы, так густо его усеивали трупы бактерий,
убитых ядами, ультрафиолетом, радиацией. Ни проблеска движения, вот как
сейчас. Но это был обман. Один организм из миллионов, один из миллиардов
нередко оказывался цел и давал начало новой мутационной расе. То
неведомое, что отличало его от всех, торжествовало победу над
обстоятельствами и отвоевало для жизни новую сферу там, где, казалось бы,
не существовало никакой зацепки.
Так было всегда. Никакая ошибка в природе не была ошибкой. Зародившись
в воде, земная жизнь овладела сушей, вышла в воздух. Кто знает, может
быть, через сотни миллионов лет и без человека ее давление выбросило бы
семена новых всходов в космос, перенесло их на другие планеты? Почему бы и
нет? Суша для обитателей моря тоже была гибельной пустыней. Но волна за
волной, влекомые обстоятельствами, они шли на приступ, и на триллионы
погибших всегда приходились одиночки - не такие, как все, одиночки,
которые смогли уцелеть в новой среде.
Единственный случай, когда их существование оправдывалось! Ибо в
привычных условиях эти же десантники скорей других обрекались на гибель.
Когда стая птиц попадает в буран, то смерть выбирает жертвы не слепо.
Выверенный миллионами лет эволюции стандарт может противостоять бурану
именно потому, что в его отшлифовке участвовали тысячи буранов прошлого.
Но горе тем, кто нестандартен!
Он, Севергин, был нестандартен, и потому горы победили его, а не он их.
Техника позволила людям почти избежать потерь при движении к другим мирам.
Если бы она всегда была безотказной, потерь не было бы вовсе. Но, увы, щит
не был и не мог быть абсолютным...
Севергин внезапно понял, почему из всего, о чем он мог думать в свои
последние часы, он думал об этом. Бессознательно, невольно он искал
утешения. Разум не может смириться ни с бессмысленностью жизни, ни с
бессмысленностью смерти. Так он устроен. Как будто от этого легче!
Безбрежная тишина стояла вокруг него. Луны сблизились и смотрели с
высоты пристально, как два глаза. Всякое движение в этом замершем мире
казалось святотатством. Севергин ускорил шаг.
Теперь он не сделает того, о чем недавно думал. В минуту, когда
начнется удушье, он не вынет пистолет и не застрелится. Живым не все
равно, как он погибнет, друзьям будет больно, если его найдут с дыркой в
сердце. Пример малодушия? Не то... Просто человек обязан бороться до