"Дмитрий Биленкин. "Здесь водятся проволоки..." (Сборник "НФ-30")" - читать интересную книгу автора

она доверилась, вынуждена была довериться, ничего не сыскав, станет
утешительно гладить ее по головке и противным голосом убеждать, что
фантазии все-таки надо отличать от реальности. Ее воображение живо
проиграло эту пытку. Что тут страх перед "проволоками"!
Теперь ее прогнать было нельзя, невозможно.
- Ты права, - Горин вздохнул. - Конечно, с тобой куда легче найти эту
дрянь. Но, понимаешь...
Он выразительно посмотрел на ее голые ноги.
- Ага! - сказала она, сразу все поняв и просияв. - Я думала, но это
ничего, я тихонечко, следом, и на меня не напрыгнут.
Однако не так уж и силен ее страх...
- Ладно, ладно, показывай, куда смотреть и что делать?
Снова ему показалось, что вспомнить детство не так уж трудно. Всего
несколько подсказок, и вот уже изменилась походка, он, крадучись, припадал
к земле, трава стала вровень с лицом, он кожей ощущал накаты тепла и
прохладу сырости, смотрел не в даль, как привык, не вообще, а видел
ближнее, массу мелочей, которые, приобретя другой облик, уже не были
недостойным внимания мусором. Тот же осколок спектролита поражал, когда
дальний, в травяных дебрях просверк вдруг выдавал его сходство с укромным
лесным озерком; синяя от тиопсина проплешина виделась сквозь бурьян
клочком опаленной пустыни, над которой маревом дрожал химический ток
испарений; когда же в чащобной неясности проступали контуры каких-то
машинных штуковин, то своею странностью они надолго задерживали взгляд,
который прежде равнодушно скользнул бы мимо. И как много диковинного
открывал сам бурьян! И сколько было повсюду мелкой, снующей, копошащейся,
прыгающей живности!
Философ, ведомый ребенком. Горин едва не рассмеялся при этой мысли. Ему
давно не было так интересно, вернее забавно. Он даже забыл о цели поиска,
да и была ли она? Теперешний взгляд на мир рассеял сомнения. Оставалось
лишь найти те самое "проволоки", найти и понять, какое их свойство так
напугало детскую душу. Впрочем, и тут не было загадки. Вокруг хватало
останков эмбриотехники, а эмбриотехника - это квазижизнь, полужизнь,
самосохраняющие себя киберы, что-то здесь могло двигаться само по себе,
шевелиться, как оторванный хвост ящерки, бессмысленно и, может быть,
долго. О, с таким миром, где, кроме живого и неживого, есть нечто третье,
дети былых времен не сталкивались! Много ли тут надо воображению? Одна
лишь возможность грядущих роботов и киберов в свое время пугала вполне
взрослых и мыслящих людей. Каким парадоксом все это обернулось сейчас и
здесь!
- Там... - выдохнула девочка. - Там!..
Горин быстро перевел взгляд туда, куда указывала ее рука. Сначала он
ничего не увидел. Затем... Что-то тонкое, темное вильнуло в траве и
скрылось.
- Видели, видели?..
Еще бы! Горин привычно унял было взметнувшийся сумбур мыслей. Конечно,
ему не померещилось! И на эмбриотехнику непохоже. Даже саморефлекторные
соузлия киберов, чьи обрывки могли здесь оказаться, даже они не способны
вести себя так, тем более мутировать в змееподобное существо. Правда, их
взаимодействие с иной средой при каталитическом, вполне возможно, влиянии
пролитых тут реактивов, кто ж это изучал... Никто, понятно, не изучал.