"Дмитрий Биленкин. Откуда он?" - читать интересную книгу автора

нагнулся, чтобы выбросить его. К счастью, в эту минуту на носу Степана
Кузьмича находились круглые портновские очки. Поэтому рука его вдруг
замерла над клумбой: то, что Мизгин принял за черепок, оказалось
фиолетовым ростком растения, Рассмотрев остроконечный сантиметровый побег,
Степан Кузьмич только пожал плечами. Фиолетовые ноготки были для него
новостью.
Я художник. Профессия требует от меня умения различать тончайшие
оттенки красок, ведь цвет - это настроение картины.
Цветы, как ничто другое, учат нас, художников, видеть цвет
первозданно-свежим, звонким и гармоничным. Они настоящий учебник
цветовидения, притом неисчерпаемый.
В то лето я жил на даче неподалеку от Мизгина. Любовь к цветам, хотя
источники этой любви и не совсем совпадали, сблизила нас. К вечеру ближе,
после того как уставшие пальцы отказывались держать кисть и в глазах от
напряжения начинали дергаться прозрачные волнистые полосы, я иногда
заходил к Степану Кузьмичу посидеть часок-другой, послушать неторопливые
старческие рассуждения.
Во второй половине дня двадцать четвертого июня я зашел, по
обыкновению, к Степану Кузьмичу.
Хозяин не повел меня, как обычно, смотреть распустившийся бутон
какой-нибудь розы и не стал угощать клубникой со сливками. Он казался
озабоченным.
- Хорошо, что вы зашли. - Степан Кузьмич взял меня за локоть. - Может
быть, вы назовете мне это растение.
Он подвел меня к клумбе с посеянными ноготками и снял закрывавшие ее
ветки. Я увидел взрыхленную, в сухих комочках землю. Ростки ноготков еще
не показались, и на первый взгляд единственной достопримечательностью
клумбы могла служить только высохшая шкурка дождевого червя в центре.
- Вы не туда смотрите, - указал Степан Кузьмич, - вот оно.
Теперь я обратил внимание на торчащее сбоку клумбы пятисантиметровое
растение. Матовая, без блеска, поверхность шестигранного стебля казалась
покрытой густым слоем темно-фиолетовой сажи. Стебель венчала толстая
луковица, испещренная белыми крапинками, рисунок которых напоминал пучок
силовых линий магнитного поля, выделенный редкими крупинками железа.
Полюсом рисунка служило острие луковицы.
От стебля под острым углом отходили прямые и плоские ланцетовидные
листья, заканчивающиеся овальным срезом, что делало их похожими на лезвие
столового ножа. Листья тоже были фиолетового цвета, но отличались
глянцевой поверхностью. В крае они слегка просвечивали, словно мутное
стекло.
Я наклонился к клумбе, чтобы лучше разглядеть заинтересовавшее меня
растение, и тут же отпрянул назад. Луковичка вдруг раскрылась. С легким
щелчком из нее на тонком волосяном стебле выдвинулся матово-серебристый
полумесяц, который мгновенно повернулся ко мне плоской стороной, словно
приглашая полюбоваться. Едва я отскочил, как полумесяц спрятался, и
створки луковички опять сомкнулись с прежним щелчком, напоминающим щелчок
фотографического затвора.
Над нами шумели березы, сквозь листву на кусты роз, цветники, голую
клумбу сыпался золотой дождь солнечных бликов, вспыхивая на цветах языками
разноцветного пламени. За изгородью кричали соседские гуси, скрипела