"Дмитрий Биленкин. Покушение на историю" - читать интересную книгу автора

За ними спешил третий. Это был я. И я должен был остановить тех двоих.
То, что они были мальчишками, не облегчало мою задачу. Скорее наоборот.


У всякого века свои заботы, свои успехи, свои просчеты и свои
неожиданности. Когда перемещение во времени стало реальностью, возникло
множество проблем, которые, впрочем, поддавались разрешению. Вот разве что
мальчишки...
И в самом деле, разве предусмотришь все внезапности жизни? Каждый
хроноскаф взят под охрану, хотя в наши дни его можно оставить где угодно и
быть уверенным, что им не воспользуются. Медицина надежно упреждает
безумие, а нормальный человек сам себе сторож. К началу двадцать первого
столетия обнаружилось, что далее нельзя воевать; позже выявилось и другое.
Никакая подлинно развитая цивилизация не просуществует и века без совести
и ответственности своих граждан: слишком грозны используемые ею силы,
слишком велика цена опрометчивости. Это понимал любой взрослый, и
хроноскаф был неприкосновенен. Но, как говорили в старину, береженого бог
бережет. Мало ли что! Скажем, дети - не по злому умыслу, а по естественной
для их возраста беспечности - могли... Словом, все хроноскафы находились
под контролем, и система их защиты была испытана на мальчишках. А как же!
Всепроницаемость ребят общеизвестна, тут века ничего не изменили. И не
изменят, надеюсь, ибо что за детство без жажды неизведанного и таланта
находчивости?
Нет, о мальчишках подумали, но допустили одну психологическую ошибку.
Меры безопасности разрабатывались тогда, когда хроноскаф был сверхсложной,
на пределе возможностей машиной. Из этого исходили и на том успокоились.
Что еще надо? Десятилетиями ни одной тревоги...
А жизнь шла своим чередом. И то, что представлялось раньше
сверхтрудным, переставало им быть. Случилось то же, что еще в двадцатом
веке произошло с ракетами. Первую запустили в тридцатых годах, она взмыла
метров на сто, и все, ликуя, поздравляли друг друга с победой. А уже в
шестидесятых годах такие ракеты мастерили дети, побивая рекорды
тридцатилетней давности. Впрочем, прогресс тогда был неспешным, и вряд ли
кто-нибудь предполагал, что всякий подросток будет владеть
изобретательством как обычной грамотой.
Кто не извлекает уроков из ошибок прошлого, тот обречен на их
повторение... Святая истина, но, увы, всестороннее предвидение возможно
лишь задним числом. Никто не учил ребят хронотехнике, это вам не ракеты,
однако научные знания неизменно перетекают к детям, материалы под рукой -
и достало бы желания да благородного безрассудства...
Безрассудство тех двоих было благородным, хотя мне от этого не легче.
Не стану называть их имена, тут личная тайна, пусть будут Чуком и Геком. А
вот о книге, вовлекшей их в авантюру, сказать надо. То был всем известный
роман Пиляева. Признаюсь, когда я закрыл эту книгу, то некоторое время не
мог понять, что для меня более реально - комната, где я сижу, или тот
тринадцатый век, в который меня погрузил автор. Недаром говорят - магия
искусства.
Легко представить, как она подействовала на Чука и Гека. Подростки
впечатлительнее нас. И опрометчивее. Кто в детстве не обливался слезами
над вымыслом, не грезил о подвигах, не жаждал спасти беззащитных и