"Дмитрий Биленкин. Весенние лужи" - читать интересную книгу автора

триумфом. Как же, еще одно открытие, еще одна победа науки...
Но какая! Искали братьев по разуму, а нашли собрата по одиночеству.
Все-таки в прошлых веках жилось полегче, не надо было беспокоиться о
человечестве, тем более - о Вселенной. Однако вывод "чем далее, тем
грустнее" неверен. Во-первых, тот, кто впервые сказал, что во многознании
много печали, а мышление есть страдание, умолчал, что оно же еще и
удовольствие. Иначе кто и каким кнутом того же Аристотеля заставил бы
мыслить! А во-вторых, мы слишком привыкли к компьютерной, все от того же
Аристотеля идущей логике с ее неизменным "да - нет", "ноль-единица", "или
- или, а третьего не дано".
Еще как дано! И как странно, нелепо, дико порой дано!
Вот я и подошел к тому, что не попало в анналы.
Вскоре после возвращения на Землю, неизбежных докладов, встреч и
прочего шума мы трое - капитан, Василенко и я - вырвались порыбачить, о
чем давно мечтали в полете. Наконец сбылось - берег скромного озера,
березы да ели вокруг, плотоядное чмоканье леща в камышах, молодой месяц в
вечернем небе, ясные огни звезд, проворные спутников и немигающих
геостационаров - все было для нас с Василенко родным и милым. Спали мы,
натурально, в палатке, и - я позже запрашивал обсерватории - в данную
ночь, на данном озере (как, впрочем, и на всей планете) не происходило
ничего особенного, в географическом отношении исключительно. Все было, как
всегда, как в добропорядочном мире и положено, все, кроме единственного.
Утром обнаружилось, что у каждого из нас часы отстали на тринадцать минут.
Сначала, услышав по радио сигнал времени и обнаружив упомянутый факт,
мы легкомысленно пожали плечами. Отстали часы, пусть даже
высокосовершенные, ну и что? С барахлящей техникой, которая считалась
надежной, мы, что ли, не сталкивались, совпадений не видывали?
Увы, долго пробыть в беспечном настроении нам не позволила та самая
наука, которую считают гонительницей чудес. Вероятность одинакового, ни с
того ни с сего, отставания стольких часов сразу было нетрудно прикинуть, и
едва мы это сделали, как нам стало нехорошо. Реализовалось-то нечто
близкое к пресловутому самозакипанию воды в графине! То, что
среднестатистически могло сбыться в объеме Вселенной хорошо, если раз в
миллиард лет!
А тут взяло, да и стряслось с нами. Это в какую же серию необычностей
мы угодили?!
Вид у нас был тогда ошарашенный и, надо думать, преглупый. Разумеется,
кому не лестно стать избранником необычайного и свидетелем доподлинного,
настоящего, несомненного чуда? С другой стороны, не слишком ли много
необыкновенного? И, главное, где это слыхано, чтобы чудо представало в
столь скучном виде? Скучном, невыразительном и потому предельно нелепом.
"Слышали? Чудо с ними, понимаете ли, случилось, часики у них поотстали...
И, заметьте, ровно на тринадцать минут, природа чертову дюжину соблюла и
уважила! Ну, юмористы, ну, шутники..."
А если бы нам и поверили, то какая, между прочим, всему цена? Выпало
редчайшее совпадение, подтвердилась теория вероятностей, так в ее
справедливости и раньше как-то не сомневались...
Не объяснять же всем встречным и поперечным, что психологически мы за
короткий срок повторно столкнулись с чудом, и это второе выглядело
карикатурой на первое!