"Дмитрий Биленкин. Весенние лужи" - читать интересную книгу автора

Мы чувствовали себя так, будто неведомое то ли хихикнуло, то ли плюнуло
нам в лицо, Молча смотали удочки и поспешно, не встречаясь взглядами,
покинули озеро.
Вот, собственно, и вся история... Нелепая, как само чудо, конца не
имевшая. Я вижу на ваших лицах разочарование и вполне вас понимаю, ибо сам
не люблю рассказов, где все вяло обрывается на полуслове, хотя, должен
заметить, именно так чаще всего завершаются житейские истории, а
эффективные, в духе О'Генри, концовки, наоборот, редки в жизни, ибо она -
протяженность, а не завершенность.
Правда, чем больше я к старости задумываюсь над тогдашним... Видите ли,
мы уже который век прилежно изучаем физические, химические и тому подобные
свойства мира. А как насчет свойств поведенческих? Да, именно
поведенческих! Мироздание, конечно, не существо, оно нечто гораздо
большее, чем существо, и в активности с ним ничто не сравнится. Хотя
последнее время мы тоже развили кое-какую активность... И что же тогда
получается по закону обратной связи? Действуя все шире, напористей,
проникая все глубже, мы будим в мироздании гулкое, многоголосое, все
умножающееся эхо, вызываем ответ, подчас столь энергичный, что все
начинает колебаться между расцветом и гибелью, как ясно показал
экологический кризис, и не он один.
Так обстоят дела. А знаем ли мы, с чем, собственно, имеем дело, чью
лапу мы теребим еще так по-щенячьи? Ведет ли себя мироздание как машина
или вселенский канцелярист, для которого все - лишь регламент, мерное
кругодвижение и всеобщая неуклонность? Или, наоборот, перед нами генератор
случайных комбинаций, и мы взаимодействуем со слепым игроком в кости? С
эклектиком, который сочетает в себе черты канцеляриста и анархиста?
Но в абсолютной канцелярии сдох бы самый выносливый щитень. И в хаосе
случайностей он тоже не выжил бы. Не возник бы даже! Как и все остальное,
он мог возникнуть лишь в творящем мире. В творящем, а значит, творческом!
Как странно: говоря о природе, мы прилагаем к ней такие понятия, как
"движение" и "развитие". И лишь обращаясь к себе, мы добавляем слово
"творчество". А ведь мы лишь ее подражатели и пока еще неумелые
последователи! Мы сами существуем лишь потому, что кроме случайностей и
закономерностей, синтеза и распадов, всяких геометрий и физик мирозданию
присуще творческое поведение. Да-да, созидание нового, небывалого, столь
же краеугольного в природе, как температура и время, тяготение и
пространство, энергия и размерность. Иначе как бы из простенькой
первоплазмы Большого Взрыва возникло все необозримое великолепие мира -
звезды и алмазы, ветры и океаны, березы и ландыши, люди и щитни?
Мы не видим вокруг себя чудес, потому что мир полнится ими.
Кстати! Где машиноподобие и канцеляризм, там мерность и скука, а где
творчество, там, кроме серьеза, - озорство и игра. От творящего мироздания
можно и щелчок по носу получить, как мы его получили.
Важно не это. Будучи учениками и продолжателями творческих сил природы,
мы оказываемся на острие копья, которое пронизывает все миллиардолетия
Вселенной! И по этой причине будущее, я так полагаю, принадлежит все-таки
нам, а не щитню.
Хотя, с другой стороны, именно творящий мир многовариантен, и в нем
легко сделать ошибочный шаг.