"Дмитрий Биленкин. Узы боли (Авт.сб. Лицо в толпе)" - читать интересную книгу автора

повалились на асфальт, и ему пришлось волочить их в машину. "Крепко же вы
наддали", - покачал головой посторонний охранник. Все-трое ужасно
возмутились и стали объяснять все по новой, но поскольку выпито было уже
достаточно, то из их уст полезла такая чепуха, которой уже никто не
поверил. Тем не менее по управлению быстро разнесся зловещий слушок о
призраке с электрическими глазами.


Виновник переполоха был тем временем доставлен к дежурному следователю,
который, позевывая, корпел над бумагами. Охранник - затянутая в мундир,
привычно потеющая туша - восседал напротив. За дверью слышался треск
пишущей машинки. Затем он смолк, и установилась такая тишина, будто здание
переместилось в какое-то иное, могильное измерение.
Следователь наконец оторвался от бумаг, закурил и, послав дым в
потолок, взглянул на арестованного. Следователю было лет под пятьдесят;
взгляд его выражал интереса к жертве не больше, чем обручальное кольцо на
пальце.
- Имя, фамилия?
Охранник, покачивая ногой, любовался бликами на кончике сапога.
- Имя, фамилия?
Арестованный молчал.
- Можем и помочь разговориться. Можем и помочь... Имя?
- Роукар.
- Полностью, полностью.
- Хватит и этого.
Ничего не ответив, следователь медленно зевнул. В сузившихся глазах
блеснул белок.
- А вы не стройте из себя... - еще раз зевнув, он пошевелил пальцами. -
Повторяю...
- С вашего разрешения я сяду.
- Вы уже сидите. У нас. Так что не советую...
Роукар двинулся к стулу. Выражение лица следователя не изменилось, но
охранник был начеку: с развальцой встал, неторопливо сгреб Роукара за
шиворот, ухмыльнулся...
- Дурак, обожжешься! - воскликнул тот, бледнея.
Охранник разглядывал, его, словно вещь. Он выбирал, куда ударить, а
выбрав, нанес мгновенный скользящий удар по губам, который в управлении
назывался "закуской".
И точно бомба взорвалась меж ними. Они отлетели друг от друга с
одинаковым криком, с одинаково искаженными лицами, только по подбородку
охранника не стекала кровь.
- Это что такое, сержант? - в голосе следователя скрежетнуло какое-то
колесико. - Если вы вывихнули палец, то, во-первых, это не делает вам
чести, а во-вторых...
- Слушайте, вы, олухи! - яростно заговорил Роукар. - Я все равно сяду,
а вы попробуйте меня тронуть, попробуйте, если вам не жалко своих шкур!
Он сел, с вызовом глядя на следователя. Тот коротко моргнул.
- Ну-ка, сержант...
Этого можно было и не говорить. Багровый от бешенства охранник уже
подступал к Роукару. Мелькнул свинцовый кулак.