"Дмитрий Биленкин. Философия имени (Авт.сб. "Лицо в толпе")" - читать интересную книгу автора

ну да, в отключенный дослать ремонтников, которые мигом наведут порядок,
уж это аксиома, коль скоро нагрузка снята и там больше нечему ломаться...
Руки все сами проделали с таким мастерством, что переключение не
отозвалось даже мимолетным сбоем хода. Вот вам! Кошечкин перевел дух. Все
сделано, как надо, исход предрешен с математической неизбежностью. Откуда
же цепенящий страх, почему обмякло тело? Неужели все это память о том
давнем мгновении, когда покорная тебе сила вдруг рванулась из повиновения?
Иные на этом ломались и более уже не годились в механики. Движением ладони
Кошечкин согнал с лица холодеющий пот. Как грозно ревет двигатель, как
вкрадчив его гул здесь, в пультовой! Еще бы, ведь там, за переборками,
ежемгновенно взрывающаяся звезда, крохотный, прирученный людьми пульсар...
И он будет работать, Кошечкин вам не кто-нибудь!
Оставалось дожидаться результата, но даже секунда безделия была
невыносима, и Кошечкин, убрав алеющую крапинками развертку, на которой
"дождь" замер и потемнел, тотчас заменил ее проекцией второго инвентора,
благо такая проверка все равно требовалась. Мозг не сразу понял, в чем
дело, когда перед глазами предстала та же, что и минуту назад, картина:
моросящая, с красноватыми точками муть. Показалось, что это ошибка, пальцы
было дернулись к переключателям, чтобы повторить сделанное движение,
исправить его, но тут Кошечкин осознал, что видит именно второй инвентор.
Второй, а не первый! И он разрушается, как и предыдущий, хотя крапинок там
и поменьше.
На этот раз сердце не ухнуло, не зашлось в обморочном страхе, так
велика была оторопь, с которой разум воспринял непостижимую истину. Это не
брак, сразу с двумя инвенторами такого произойти заведомо не могло, но
тогда почему?!
Бессмысленно, в слепой надежде Кошечкин трижды переключил развертку с
объекта на объект, в мозгу, вспыхивая, мелькали десятки вариантов, и
рассудок так же лихорадочно браковал все. Шальным зигзагом сознание
прочертила вовсе дурацкая мысль: Прометеева бы сюда! Наконец Кошечкин
зачем-то встал и, стоя на негнущихся ногах, вызвал Торосова, видя и не
видя на диске связи, как тот на полуслове обрывает разговор с кем-то вроде
Басаргина и кивком головы подтверждает принятие вызова.
Войдя и сразу же грянув на экран, Торосов переломленно застыл над
пультом.
- Докладывайте.
Голос прозвучал уставно, хотя капитан, разумеется, уже кое-что понял.
Но не все, далеко не все... Механически четким голосом Кошечкин объяснил
ему все.
- ...Остается задействовать весь резерв ремонтников. Но даже если они
справятся, то и в этом случае...
- Понятно!
Но и в этом случае он, механик, ничего гарантировать не может. По
неподвижному лицу капитана, зыбко меняя его, бежали мерные отсветы
"полярного сияния", которое вскоре могло угаснуть, и Кошечкина пронзила
внезапная боль сочувствия к человеку, обязанному сейчас принять
окончательное решение. За него, беспомощного, вместо него, невиновного и
все-таки виновного этой своей беспомощностью. Плечи Кошечкина поникли.
- Если я правильно понял, - Торосов с хрустом сцепил пальцы, - то и в
худшем случае мы успеем лечь на обратный курс?