"Дмитрий Биленкин. Однажды ночью" - читать интересную книгу автора

от всего, с чем робот сталкивался и что привык считать само собой
разумеющимся. Впрочем, это был не единственный и не главный толчок.
Главным было то, что появление лошади поставило перед ним чисто
профессиональную задачу: если "это" продолжит свое движение и очутится во
дворе, то должен ли я его убрать, поскольку это не человек и не стол, или
это будет ошибкой?
Смущало робота и другое. Конечно, "это" едва ли было человеком, но
"это", как и человек, дышало. Значит... Робот никогда не сталкивался с
четвероногими разновидностями человека, но каждый день сталкивался с
разновидностями предметов. Так, может быть, и человек, подобно предмету,
существует в разных обликах?
Он шагнул к лошади. Слишком резко! Лошадь шарахнулась и стала, готовая
в любой миг умчаться.
Робот замер. Напряженно замерла и лошадь. Так, выжидая, они стояли
некоторое время, одинаково бессловесные и непонимающие друг друга. Затем
что-то подсказало роботу мягкий, как бы уводящий в сторону жест
манипулятора, долгую паузу вслед за жестом и крохотный, неуверенный шажок
к изгороди. Лошадь прянула ушами, но не двинулась с места.
Робот действовал не по наитию. У него был опыт общения с человеком.
Поведение робота успокоило лошадь, как если бы он подал ей тайный знак
родства.
Но недоумение ее не рассеялось, случившееся только обострило интерес.
Ни одна машина до сих пор не прибегала к человеческим жестам. Ни одна! И
животные тоже. Так что же все-таки перед ней такое?
Свою роль сыграла изгородь. Всего-навсего три продольные жерди, но они
были символическим барьером, который создавал ощущение безопасности. И
лошадь позволила роботу приблизиться.
Теперь они стояли друг против друга - два темных силуэта в окружавшей
их ночи. Казалось, оба оставались неподвижными, но так только казалось. Их
взгляды то встречались, то расходились, уклонялись и скрещивались; ими они
как бы ощупывали друг друга, Неважно, что один взгляд был взглядом живых
глаз, а другой был взглядом электронно-оптического устройства (в конце
концов, и глаз тоже своего рода электронно-оптическое устройство). В этом
разговоре, самом древнем и универсальном из существующих на свете,
участвовали не только глаза. Здесь скрывалось самое существенное
препятствие, потому что в безмолвном разговоре принимало участие все тело
лошади - от кончиков ушей до кончика хвоста, тогда как металлическое тело
робота было не способно на это. Но его выручал навык тонкого распознавания
образов и столь же необходимое в работе умение выявлять их смысл. Сам того
не замечая, как в той же ситуации не замечают этого люди, робот
подстраивался к лошади, молниеносно улавливая нужный ритм движения головы
или перемены взгляда.
Ни с той, ни с другой стороны этот быстрый обмен не завершился
осознанной мыслью, хотя бы потому, что мысль, как ее понимает человек, в
нем отсутствовала. Но так же точно она отсутствует и в тех бесчисленных
диалогах, которые ведет все живое, диалогах, в которых без всяких слов
испокон века выяснялось очень многое между самыми разными и далекими
видами. Иначе мир животных, вероятно, не мог бы существовать, как,
впрочем, и человек не смог бы приручить ни лошадь, ни собаку (кстати, все
такие животные были одомашнены на заре цивилизации, тогда как более