"Дмитрий Биленкин. Случай на Ганимеде" - читать интересную книгу автораон абсолютно, до последней клеточки мозга убежден в своей неуязвимости.
- Но это же абсурд! Вы, медик, не можете не знать... - Абсурд? О да, конечно... Способность к самовнушению я развил в себе до такой степени, что могу сейчас безнаказанно поглощать любые дозы самых страшных вирусов и бактерий. А меня обухом по голове: абсурд! Теория не допускает, тот же Кох... Меня - Кохом! Факт - теорией! В результате я, единственный, кто может помочь тем, на Ганимеде, кто, можно сказать, всю жизнь готовился к этому, отстранен. Человек, видите ли, не способен... А кто измерил предел его возможностей? Те, кто и близко не подступали к краю. Когда евнухи судят о любви, устрицы о риске, чиновники о творчестве, это смешно и омерзительно! И опасно, когда в их руках власть. Так почему вы, пресса, не бежите к микрофону, чтобы поднять общественное мнение, пока не поздно? - В любом случае я должен выслушать и другую сторону. - Верно, верно, правила превыше всего... Даже в такую минуту. А будет поздно! Поздно! Прощайте. - Еще минуточку... Но Анджей с его почти двухметровым ростом уже перестал существовать для собеседника, Анджей покачал головой и двинулся к кабинету начальника региона. Когда Акмолаев увидел входящего к нему журналиста, лицо его выразило одну только мысль: "Вас еще не хватало!" - Что нового? - спросил Анджей, садясь с видом туповатого носорога. - Состояние больных не улучшилось, но и не ухудшилось, - размеренно проговорил Акмолаев. - Возбудитель болезни пока не обнаружен, хотя, судя Последовал наклон головы, каким во всех кабинетах дают понять, что разговор окончен. - Кто этот врач, который только что был у вас? - спросил Анджей. Привычная улыбка деловой вежливости на этот раз не сработала - Акмолаев поморщился. Однако в нем явно боролись два противоречивых желания: уйти от неприятного поворота темы или, наоборот, облегчить душу, высказав то, что он не мог высказать никакому другому собеседнику. - Я только что разговаривал с ним, - Анджей поспешил уточнить ситуацию. - Пресса, как всегда, оперативна. - Акмолаев откинулся в кресле и без улыбки посмотрел на журналиста. - Ваши симпатии, разумеется, на его стороне? - Смелость всегда подкупает, - осторожно сказал Анджей. - Тем более смелость самопожертвования. Кстати, хороший ли он врач? - Врач он прекрасный, - казалось, Акмолаеву нужно было убедить самого себя. - Да, хороший врач... - Мей... Как дальше? - Мей Ликантер, врач "Джей-7", вызван по тревоге вместе с другими. Какое он на вас произвел впечатление? - Он или его теория? - Он сам. - В нем есть что-то от фанатика. - Вот! - Акмолаев удовлетворенно кивнул. - Он и есть фанатик, причем оголтелый. Эдакий космический Савонарола. - Савонарола? |
|
|