"Дмитрий Биленкин. На пыльной тропинке" - читать интересную книгу автора

страшно, выстрел не остановил нападения. Сириллы в мгновение ока смяли
возникшую преграду из останков собрата, и Архипов увидел их морды совсем
близко от себя. Увидел бронированные тараны, полные неукротимого напора и
бешеной силы, тараны, нацеленные по геометрической прямой, которая
проходила через его тело.
Вновь и вновь сверкал луч, уверенный, разящий, но торопливый, Грохот,
треск, от поднятой пыли потемнело вокруг.
И внезапно все стихло, ибо все было кончено. Раздавленная, искромсанная
лавина замерла у ног человека. Архипов не сразу понял, что за странные
цветы усеяли его скафандр. Потом сообразил: брызги крови.
Он дрожал весь с головы до ног и не мог унять дрожи. Он сделал шаг и
пошатнулся. Нет, хватит, прочь, прочь от этого ужасного места!
Но не тут-то было! Кусты на повороте уже не колыхнулись: они пали, как
занавес, поваленные новой лавиной сирилл. Архипов в исступлении полоснул
лучом поперек тропинки. Первый ряд повалился, но трепещущий завал почти не
задержал животных. Архипов бил лучом налево, направо, наотмашь рубил им,
словно огненным мечом. Перед ним громоздились груды, и он все бил и бил,
бил по живому и по мертвому; а сириллы, и, кажется, уже не только сириллы,
все мчались, и это было кошмаром. Словно сама природа вдруг двинулась на
пришельца-человека, чтобы смять, уничтожить его.
И еще несколько минут Архипов палил лучом, хотя бить было уже некого -
звериный поток иссяк. Когда человек сообразил это, он вынужден был
присесть в изнеможении. Раскаленный пистолет жег ладонь даже сквозь
перчатку. Одежда была мокра от пота.
Но треск в кустах опять заставил его вскочить. Да что же это такое?..
Он озирался, переполненный самыми дикими догадками. Треск шел неизвестно
откуда и не походил на прежний. В нем была угроза и победная сила, как в
скрежете челюстей, перемалывающих добычу. Напрасно, однако, Архипов
силился разглядеть причину треска. Пыль. Она висела над полем битвы густым
дымным пологом.
Сквозь пыль с трудом пробивался рыжий свет дня, огненными бликами падая
на тропинку. Их шевеление чем-то остановило внимание Архипова. В них была
странная краснота. И подвижность.
"Что это значит? Все это. Животные, треск, блики... Хоть бы минуту
передышки, чтобы сообразить..."
Дымный полог колыхнулся перед ним, видимо, от порыва ветра. Полынья
света расширилась и тронула дальний куст. И куст внезапно охватило пламя!
Архипов вскрикнул: куст пылал с оглушительным треском.
И тут Архипов понял все... Сразу, окончательно. Понял и замычал, словно
от боли. На него, на сирилл, на все живое шли огонь и дым. Шел треск
лесного пожара, от которого должны были спасаться все - и люди и звери.
Пожар, только пожар гнал сирилл по тропинке напрямую, слепо, безоглядно,
по кратчайшей и удобнейшей дороге, на которой вздумалось оказаться
человеку, настолько далекому от жизни леса, что он ничего не понял, не
посторонился, не побежал бок о бок с животными, а бездумно рубил своим
сверкающим мечом, как будто в эту минуту ему могла грозить опасность
большая, чем сгореть заживо.
Как ни страшно было это открытие, Архипова прежде всего охватил стыд,
горький и едкий стыд. Устроить такую бойню! Кромсать на куски тех, кто
искал спасения и указывал ему путь к спасению!