"Дмитрий Биленкин. Звездный аквариум" - читать интересную книгу автора

больше того, что он мог выразить словами.
Так длилась жизнь.
Скалы за иллюминатором, такие близкие и недоступные, манили его
все сильней и сильней. Разумеется, он мог проделать отверстие и выйти,
но неизбежный при этом расход воздуха сократил бы срок его жизни.
Выйти он решил, когда будет уже все равно, не раньше. Тогда он
доставит себе последнее удовольствие - побродить среди скал.
А пока он долгие часы проводил в кресле. Звезды двигались все так
же монотонно, во внешнем мире ничего не происходило, но со временем он
заметил, что место захода и восхода звезд постепенно сдвигается. Он
заранее знал, что крошечные изменения в том, что он видит снаружи,
должны быть. И все же это его почему-то поразило. Абсолютный порядок
дал трещину! Мысли у него давно текли не так, как прежде, и проблема
показалась ему новой и заманчивой. Что же получается? Законы природы
неизменны, постоянны и всевластны А раз так, все должно обладать
постоянством на манер часового механизма. Все должно двигаться по
кругу, и ничего нового произойти не может. В принципе. Ведь новое -
это отрицание прежних правил, а они незыблемы. Но в мире постоянно
возникает то, чего прежде не было. Звезд не было - они появились.
Зародилась жизнь. Потом разум. Как же все это совместить? Или круг
столь необъятен, что глаз человека охватывает лишь ничтожную часть
циферблата, а потому за новое принимает повторение старого? А может
быть, иначе? Может быть, над всем стоит самый главный закон - закон
развития?
Вопрос почему-то казался ему чрезвычайно важным. Самым важным. Он
думал над ним непрерывно, даже во сне, но только все больше
запутывался.
Солнце тоже слегка изменило свою траекторию и стало укрупняться.
На мгновение затеплилась надежда, что орбита астероида сблизит его с
Землей, Марсом или другими обитаемыми телами. Впрочем, надежда тут же
погасла. Даже если это случится, то через много-много месяцев, когда
ему будет все равно.
Все же он снова попробовал рассчитать орбиту астероида.
Неповрежденных приборов астронавигации почти не осталось, считать
приходилось без машины, так что результат получился весьма
приблизительным. Тем не менее было ясно, что никакого сближения с
обитаемыми мирами ждать нечего.
Вскоре, однако, он стал свидетелем еще одного изменения. Как
обычно, он сидел и наблюдал за движением светил, когда с удивлением
заметил, что две звезды, прежде чем нырнуть за горизонт, замерцали.
Он не поверил глазам и стал ждать. Новый оборот подтвердил
наблюдение; и тогда он наконец понял, что означает это мерцание.
Просто чуть теплее стал свет, и солнце теперь успевало за считанные
минуты нагреть скалы. Там, очевидно, кое-где был лед, такой же черный,
как все остальное. А может быть, все скалы были ледяными?
От нечего делать он стал рассуждать, создаст ли испарение какое-то
подобие атмосферы или не создаст. Получилось, что не создаст.
Это его неизвестно почему расстроило. Обидело. Попросту его лишили
зрелища! Еще лучше было бы превратиться в комету. Пусть самую
плохонькую. Мелькнуть напоследок в телескоп, привлечь внимание