"Дмитрий Биленкин. Звездный аквариум" - читать интересную книгу автора

в общем, ему было неплохо. Не закрадывалось даже тени страха, теперь
он не переживал ничего такого, что вроде бы должен был переживать
человек на его месте. Это его чуточку пугало. Но не помешало
обрадоваться, когда удалось найти и собрать все фигурки шахмат.
Наконец работа была закончена. Пищи оказалось на много месяцев. Из
девяти аккумуляторных батарей уцелело четыре. Этот запас надолго
обеспечивал его теплом. Если, конечно, не тратить энергию ни на что
другое. А ее придется тратить. Система регенерации воздуха, без
которой он не прожил бы и минуты, вопреки вероятности тянула. Слабо,
как пульс после шока, но с той поры, как он ее отладил, в отсеках
смогло установиться то равновесие среды, какое возникает в аквариуме.
Аквариум! Этот образ вдруг поразил его. Глянув в иллюминатор на
звезды, он ни с того ни с сего расхохотался. И смех не смогла унять
даже боль в груди.
Аквариум, аквариум! Единственный, неповторимый аквариум среди
звезд. Это очень смешно... Аквариум, в котором вяло перемещается рыба
Петров. Личная, персональная рыба господа бога. Вместо лампочки ее
освещает крохотное солнце. Она тычется в стенки, шевелит плавниками и
о чем-то таком мыслит. Забавная такая рыба...
Он вскочил в ярости. Аквариум? Рыба? Сейчас он им всем покажет.
Разнесет иллюминатор и...
Кому покажет?! Законам природы? Что он не рыба?
Руки тряслись. Он ошеломленно огляделся, будто хотел бежать, и
сник. Все бесполезно. Все бесполезно, а потому из двух бесполезностей
надо выбирать лучшую.
Так он решил жить, И не просто жить, а записывать все, что с ним
происходит. Записи могли пригодиться тому, кто придет сюда через
много-много лет. Чем - этого он не знал и знать не мог, просто верил,
что пригодятся, должны пригодиться. Жизнь, таким образом, обретала
какой-то смысл, а другого и не требовалось. Все люди смертны, в конце
концов.
С тех пор прошло больше двух месяцев, а ему казалось, что
вечность. Он спал, ел, описывал каждый свой шаг, смотрел на звезды,
прибирал, чинил поломки, перемещался по своей пещере, что-то бормоча
под нос, играл сам с собой в шахматы. Иногда ему чудились голоса и
фигуры, однако он знал, что так бывает в одиночестве, и не пугался.
Больше всего ему досаждал благостный старческий голос, который,
туманно намекая на свою причастность к законам природы, нудно убеждал,
что все люди - рыбки в аквариуме, только не замечают этого, а ему,
Петрову, явлена такая милость - заметить. Он и эти разговоры
записывал.
Вопреки всему он не думал сдаваться. Он всегда был упрям. Он даже
попытался слепить передатчик, зная заранее, что обречен на неуспех.
Передатчик, конечно, не получился, а примитивный приемник он все же
смастерил. Недели две приемник молчал и потрескивал, а потом донес
голос, который сообщил, что некий футболист красиво забил гол. И это
все, что удалось услышать.
Он отводил душу в записях. Это было делом самым главным и
необходимым. Записи протягивали ниточку в будущее, к другим людям,
которых он никогда не увидит, но которые прочтут и поймут, может быть,