"Лев Безыменский. Будапештская миссия" - читать интересную книгу автора

главнокомандующего. Миновала критическая ситуация осени 1941 года, когда
Сталин был готов поверить даже Черчиллю, умоляя его прислать английские
войска на укрепление советско-германского фронта. Или был готов на новый
сговор с Гитлером, посылая через болгарского посла Стаменова согласие
уступить Украину и Прибалтику, лишь бы вермахт прекратил свое наступление.
Но стоило отбить натиск врага, как вернулась старая формула недоверия.
Любопытный штрих: когда Сталин в 1941 году посылал одного из своих лучших
разведчиков Василия Зарубина на пост руководителя легальной резидентуры в
Соединенные Штаты, то Зарубин с некоторым удивлением услыхал в качестве
первостепенного задания:
- Следите, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером
сепаратный мир и все вместе не пошли бы против Советского Союза!
Эти слова вместе с Зарубиным выслушал и руководитель внешней разведки
НКВД - его Первого управления - Павел Фитин. Чему же удивляться, что не
только Зарубин, но и вся система резидентов и источников была нацелена на
эту задачу? Эта установка, данная в начале войны, действовала все военные
годы - и особенно с того времени, когда после сталинградского перелома стала
ясной перспектива победы.
Не только Зарубин, но и "кембриджская пятерка" в Англии, советские
резидентуры в Анкаре, Софии, Стокгольме получили такие же указания.
Справедливости ради надо сказать, что основание для тревоги у Сталина было.
Каталог попыток различных групп по обе стороны фронта наладить связь и
прощупать возможности компромисса Германии с Западом в 1941 - 1944 годах и
особенно на финальном этапе войны поистине обширен и достаточно исследован.
Другое дело, что в глазах советских разведчиков и самого Сталина любой
зондаж, самой незначительной группы превращался в "сговор правящих кругов".
Вполне возможно, что Сталина мучил синдром своих собственных попыток 1941
1942 годов прощупать перспективу компромиссного мира (об этих попытках
говорил мне на склоне лет близкий к Сталину Владимир Семенов, крупнейший
специалист по немецким делам). Но факт остается фактом: секретные зондажи
немецкой оппозиции и многих западных политиков (и авантюристов) имели место
и немедля откладывались в досье Лубянки.
Первое из таких сообщений пришло в сентябре 1941 года из Стокгольма,
где разведчики-чекисты зафиксировали контакты немецкого генерала
Фалькенхорста с англичанами. Видимо, оно и подтолкнуло Сталина дать в
октябре указания Зарубину. Ведомство госбезопасности, которое с 1942 года
возглавил генерал Всеволод Меркулов, регулярно снабжало Сталина
разведданными, причем в подавляющем большинстве это была реальная
информация. Особенно старалась в этом деле нелегальная резидентура в США,
возглавляемая Исхаком Ахмеровым, завязавшим связи в Госдепе и даже в
Управлении стратегической разведки (УСС). Сталин реагировал на такие
донесения с повышенной чувствительностью - порой неожиданно. Известно, что
когда Всеволод Меркулов и его специалист по диверсиям генерал Павел
Судоплатов в 1943 году предлагали Сталину организовать покушение на Гитлера,
диктатор запретил это делать:
- Если убрать Гитлера, то придут другие, например Герман Геринг или
Франц Папен, способные сговориться с Западом. Пока Гитлер возглавляет рейх,
он не пойдет на сговор, и Запад в свою очередь не захочет говорить с
Гитлером.
Тем временем Меркулов приносил на стол Сталина новые и новые сообщения