"Лев Безыменский. Будапештская миссия" - читать интересную книгу автора

о подозрительных контактах в Стокгольме, Стамбуле, Берне, Лиссабоне.
Стокгольм занимал в этой игре заметное место. Например, в мае 1942 года
чекистская резидентура, возглавляемая опытным разведчиком Борисом Ярцевым
(Рыбкиным), сообщила, что в столицу Швеции прибыл из Германии барон
Оппенгейм, имевший задание передать англичанам предложение о сепаратном
мире. Рыбкин был точен: сегодня документы подтверждают, что визит Оппенгейма
не был выдуман, барон действительно имел соответствующее задание адмирала
Канариса. Прибыв в Стокгольм, барон действовал умело. Он в юности проходил
практику в банке братьев Маркуса и Якоба Валленбергов, с которыми завязал
тесные дружеские отношения. Оппенгейм использовал именно этот канал. Тем
самым в "черном списке" лиц, подозреваемых в налаживании сепаратных связей
Германии и Запада, уже в 1942 году появились имена Валленбергов. Не Рауля, а
его дядьев Маркуса и Якоба.
Есть все основания полагать, что для советской разведки это не было
новостью. Еще с 30-х годов стокгольмская резидентура вела специальное досье
на братьев-банкиров. При этом отношение советской разведки к "дому
Валленбергов" было непростым. Было заведено специальное дело. (Об этом мне
рассказывал тот же отставной генерал КГБ Павел Судоплатов, с конца 30-х
годов служивший в ИНО - так тогда называлась внешнеполитическая разведка
НКВД.) Это означало, что собирались всевозможные данные о семье, о всех ее
членах, их связях, возможностях. ИНО изучало Валленбергов и, конечно, в
первую очередь тогдашних руководителей клана - Маркуса и Якоба. Старшие
Валленберги приводили аналитиков Лубянки в смущение: с одной стороны,
теснейшие связи с Германией и ее видными деятелями, с другой - не менее
тесные связи с противостоящими Германии западными демократиями. Ко всему
этому добавлялись контакты с влиятельными еврейскими организациями, что
побуждало вообще считать Валленбергов евреями (так сказал мне резидент ГРУ в
Швеции перед войной и в первые военные годы Николай Старостин), а их банк -
одной из финансовых основ сионистского движения и заодно - мирового
масонства.
Заметим, что не только советская разведка пристально следила за
Валленбергами. В архивных документах британского Форин оффиса на сообщении о
назначении Рауля Валленберга в Будапешт содержится рукописная пометка
некоего осведомленного человека: лондонский эксперт высказывал подозрение,
что Якоб и Маркус Валленберги через младшего члена семьи готовят плацдарм в
Восточной Европе для послевоенной дружбы и торговли со Сталиным...
Валленберги в роли "международного шарнира" были крайне привлекательны
для Кремля. Уже в период советско-финской войны 1939-1940 годов в Москве
появлялась мысль использовать Валленбергов в качестве посредников для
переговоров с финнами. Тогда от этой идеи отказались. Но в феврале 1944
года, по указанию Москвы, Борис Ярцев вместе с Александрой Коллонтай избрал
Маркуса Валленберга в качестве секретного посредника между Москвой и
Хельсинки.
Здесь было над чем ломать голову: Маркус оказал в феврале 1944 года
Коллонтай и Сталину неоценимую услугу. Но лишь полгода назад в Стокгольме
был руководитель немецкой антигитлеровской оппозиции Карл Герделер, передав
через Маркуса и Якоба в Лондон программу сепаратного мира. А в том же
феврале 1944 года Герделер вызвал Маркуса в Берлин и попросил установить
прямой контакт с Черчиллем: "Большевистская Россия - общая опасность, нам
надо спешить" - так сказал Маркусу Валленбергу Герделер.