"Лев Безыменский. Операция МИФ, или Сколько раз хоронили Гитлера " - читать интересную книгу автора

предлагался прямой раздел сфер влияния в Восточной и Юго-Западной Европе.
Перед этим искушением Сталин устоять не смог. Иными словами, решение в 1939
году пойти по пути возможного раздела сфер влияния (по типичному
империалистическому принципу!) означало нечто большее, чем уловку. Недаром,
как вспоминал переводчик Сталина Владимир Павлов, в самом начале первой
беседы с Риббентропом 23 августа 1939 года Сталин нетерпеливо прервал
вступительные пышные тирады имперского министра и потребовал перейти к "сути
дела" - к обозначению сфер взаимных интересов. Конечно, о таком Сталин не
мог и мечтать в отношениях с Англией и Францией. Для Чемберлена или Даладье
подобный раздел был просто немыслим. Скорее они пошли бы на сделку с
Гитлером (Чемберлен и Даладье попытались это сделать в Мюнхене в 1938 г.),
но со Сталиным они этого делать не собирались...
Конечно, Сталин не был наивным политиком, пришедшим в телячий восторг
от предложений, привезенных Риббентропом в Москву 23 августа 1939 года.
Во-первых, он прекрасно знал эти предложения от советских дипломатов в
Берлине. Во-вторых, он сразу потребовал от имперского министра больше того,
что он привез (тот был вынужден срочно звонить в Берлин), и получил.
Некоторого скепсиса и даже издевательской иронии Сталина имперский министр,
спешивший донести Гитлеру о своих успехах, просто не заметил. Например, он
не сообщил о такой сцене, разыгравшейся на приеме в Кремле в честь
Риббентропа. Министр поднялся по знаменитой лестнице Большого Кремлевского
дворца и приветствовал Сталина вытянутой рукой. Окружение Сталина замерло:
какая провокация! Но Сталин неожиданно ответил... книксеном. Взявшись
пальцами за края своего френча, он картинно присел перед гостем. Собравшиеся
разразились громовым хохотом.
У Сталина были свои резоны. Он их излагал редко: например, нет никаких
следов его высказываний на заседаниях Политбюро в мае - августе 1939 года.
Есть, однако, ценное свидетельство, в подлинности которого нет никаких
сомнений. Сомнение может быть только в полной искренности изложенной
Сталиным позиции. Но она так или иначе была изложена им в длительной беседе
с главой Коминтерна Георгием Димитровым 7 сентября 1939 года и сразу была
записана последним в своем дневнике. Запись гласила <Архив Комиссии 1-го
Съезда народных депутатов СССР по политической и правовой оценке
советско-германского договора от 23 августа 1939 г. (далее: Архив Комиссии
1-го Съезда...), д. 11, л. 54-57.> :
"7.9.39.
В Кремле (Сталин, Молотов, Жданов).
Сталин <Здесь и далее выделено Димитровым.>
- Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и
богатые в отношении колоний, сырья и т.д.).
- Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга.
- Неплохо, если бы руками Германии было расшатано положение богатейших
капиталистических стран (в особенности Англии).
- Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает
капиталистическую систему.
- Позиция коммунистов у власти иная, чем коммунистов в оппозиции.
- Мы хозяева у себя дома.
- Коммунисты в капиталистических странах в оппозиции, там буржуазия
хозяин.
Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против .другой, чтобы