"Джон Грегори Бетанкур. Правь Амбером! ("Заря Амбера" #3) " - читать интересную книгу автора

подальше; тот пролетел футов двадцать и упал на каменистую землю у самого
края Узора.
- Это твой последний шанс, - произнес я с напускным спокойствием,
которого на самом деле не испытывал. - Сдавайся, па, а потом мы вместе
выпьем и посмеемся над этой историей.
Однако, невзирая на усталость и рану, он попытался отбросить меня. Надо
отдать ему должное - у меня на его месте не хватило бы духу продолжать
драку. На что он надеялся, оставшись без оружия?
Внезапно он перекатился на бок и судорожно дернул ногами. Прежде чем я
успел отреагировать, он выхватил из-за пояса нож.
- Умри! - взревел он. Он ринулся вперед и попытался вонзить нож мне в
грудь.
- Отец, - предостерегающе произнес я, уклоняясь от удара, - прекрати
сейчас же! У тебя нет ни малейшего шанса!
Он зарычал. Тогда я ударил его по голове рукоятью меча. Послышался
глухой "чвак". Отец упал на колени.
- Хватит! - Я выбил нож, потом пнул отца в живот. Он сложился вдвое,
хватая ртом воздух.
- Извини, па, - сказал я, скорее удрученный, чем рассерженный. - Но ты
сам до этого довел.
И я еще раз стукнул его по голове рукоятью меча. Он упал ничком, но все
еще пытался встать.
- Теллопс! - крикнул он.
Я, не колеблясь, прыгнул ему на спину, поставил колено между лопаток и
скрутил ему руки за спиной. Теперь он уже не мог напасть на меня - ну, или
встать, если на то пошло.
- Слушай, объясни, чем я так тебя разозлил, - сказал я ему на ухо. - И
что, кстати, означает эта чертовщина - "Теллопс"?
Зарычав, он повернул голову и укусил меня за левое запястье. Я
вскрикнул и вырвался, потом дважды врезал ему по голове. Он принялся
скулить.
- Папа, - строго произнес я, - я собираюсь помочь тебе. Но для этого
нужно, чтобы ты перестал на меня бросаться. Ты меня понимаешь?
Он снова попытался укусить меня.
Тут мое терпение лопнуло. Я колотил его, пока он не отключился. Хоть он
мне и отец, но хватит с меня его выходок. И так я дал ему предостаточно
возможностей.
Восстановив дыхание и успокоившись, я связал ему руки полосами ткани,
оторванной от его же рубашки. Я не был уверен, насколько хорошо они будут
держать, потому обыскал его на предмет спрятанного оружия и изъял еще один
нож, с вырезанной на рукояти головой единорога. Очень недурная работа. Я
засунул его себе за пояс, для сохранности.
Покончив с этим, я встал. Раны у меня на руке и предплечье уже
перестали кровоточить; на мне все всегда заживало быстро. От укусов на
запястье остались синяки в форме полумесяца, да и только. Отцу досталось
куда сильнее.
Я подобрал свой меч, спрятал его в ножны, потом уселся, поджав ноги,
рядом с отцом, чтобы подумать. И что мне с ним делать? Я не могу везти на
себе валяющегося без сознания - или хуже того, пребывающего в сознании -
сумасшедшего, одержимого манией убийства.