"Светлана Бестужева-Лада. Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга" - читать интересную книгу автора

Валерий пожал плечами:
- Я не платил ни копейки, к счастью, у меня масса коллег во всех
странах, которые с удовольствием помогли мне. Связи - это тоже своего рода
капитал. А насчет моего сына... так я, Нина, уже привык. Да и теперь
поздно. У меня Наташа и жена, и ребенок по совместительству.
- Это как? - хором спросили Нина и ее муж.
- Да она совершенно не приспособлена к жизни, - пояснил Валерий. - Не
приглядишь - обязательно во что-нибудь вляпается или что-нибудь перепутает.
Как дитя. Только и умеет хорошо переводить детективы.
Родственники переглянулись. Я благоразумно промолчала. Мой дорогой
доктор наук и профессор, похоже, искренне считал, что я не от мира сего и
полагаю, будто булки растут на деревьях, а кофе и чай текут из
водопроводного крана. Впрочем, ему самому действительно было все равно, что
есть, во что одеваться, и какой мебелью и тарелками пользоваться. Гений -
он и есть гений. А я, при моей непрактичности, умела довольно много: от
выпечки пирогов до вышивки гладью. И еще быстро печатала на машинке и
разбирала любой почерк, в том числе и совершенно неудобочитаемый - моего
философа. Наконец, в первом браке, с отцом моего ребенка, я прекрасно
справлялась со всеми так называемыми "святыми женскими обязанностями", да и
с кое-какими мужскими заодно, если уж на то пошло.
В общем, все прошло почти хорошо, а главное, моя совесть была
спокойна: у моего драгоценного снова появилась родня. А родственников, как
известно, не выбирают. Да и может быть, они только при первой встрече были
такие зажатые и не очень приветливые, а потом переменятся.
Второй визит состоялся не скоро - где-то через полгода после первого.
К себе Нина нас не приглашала, а на мои приглашения отвечала вежливым
отказом, ссылаясь то на занятость по работе, но на необходимость поехать на
дачу и сделать накопившиеся неотложные дела, то плохим самочувствием. Слава
Богу, хоть по телефону сестра с братом теперь разговаривали более или менее
регулярно. Наконец, они снова приехали к нам в гости. Но второй визит
оказался, почему-то не менее натянутым, и значительно более коротким. Нина
раскашлялась, сидя на этом самом диване, потом они с мужем почему-то
заторопились домой, обещали созвониться...
Но снова мы встретились только тогда, когда Валерия не стало. Месяц
он ел все меньше и меньше, худел, плохо спал, но ни на что не жаловался. А
потом вообще перестал вставать с дивана. Участковый врач только руками
развела и посоветовала госпитализировать. От этого мой муж наотрез
отказался - больниц он на дух не переносил. Сказал - пройдет, весенняя
депрессия, не впервые.
Не прошло. Он так и угас, чуть-чуть не дожив до своего
пятидесятилетия. Вечером заснул, а утром уже не проснулся. В состоянии
транса я позвонила его сестре, и первый вопрос, который она задала, поразил
меня даже в том почти невменяемом состоянии, в котором я тогда находилась:
- Завещание Валерий так и не написал?
Нет, завещания Валерий не оставлял. Что было завещать-то? Библиотеку
по философии? Старый, расстроенный рояль? Или мою скромную гордость - новую
кухню, отделанную "вагонкой" и облицованную замечательной плиткой? Кухню -
мечту советской домохозяйки восьмидесятых годов? Ничего не скажешь, богатое
наследство!
Похоронами распоряжалась Нина, хотя деньги за все платила я.