"Александр Бестужев-Марлинский. Вечер на Кавказских водах в 1824 году " - читать интересную книгу автора

шампанского!
- Позвольте сказать мне по-дружески, любезный капитан, - возразил
гвардеец, - вам не мудрено восхищаться ими, после долгих лет, проведенных
на бессменной страже или в перестрелках и наездах. Видя женщин, как луну,
только на телескопическом расстоянии, всякий примет первую образованную
даму, с которою встретится он лицом к лицу, за идеал совершенства; но
причина этому не в ней, а в нем. Вы горите, сами и воображаете, что они
сияют.
- Тут есть много истины, капитан, но между много и все - целое море. Я
не говорю о кавказских татарках, из которых самая красивейшая, по рабским
привычкам своим, достойна только закуривать трубки, ни о грузинках, в
которых одна глупость может сравняться с красотою. Черкешенки вовсе иное
дело, - да мы осуждены любоваться ими как недоступными вершинами Кавказа и
видим их едва ль не реже солнечного затмения. Но я сам жил и служил в
столицах; видел свет не в подворотню, и образованная женщина хотя здесь для
меня и редкость, но никогда не может быть диковинкою.
- Не по хорошу мил, а по милу хорош, - сказал толстый рязанский
помещик, улыбаясь, как воображал он, очень лукаво.
- Эта пословица мне не соседка, - отвечал усач. - Я говорю
беспристрастно и утверждаю, что на этот раз обе московские красавицы милее
здешних петербургских умниц в блузах, с вечными рассказами о погоде и
поправками адрес-календаря, помещиц в капотах, которые всякого мужчину
принимают, кажется, за амбар для складки отчетов своих о вине, и льне, и
ячмене, о садоводстве и скотоводстве, в котором не мудрено им успеть,
обращаясь часто со своими супругами! Господа! Здоровье двух прекрасных
московок!
Видя, что рыцарь разгорячился, собеседники, уважая добрый его нрав, не
сочли за благо подстрекать его еще более противоречиями. Все напенили
бокалы и выпили в лад.
- Здоровье прекрасных посетительниц Кавказских вод, на берегах Москвы
расцветших! - воскликнул нежный сотрудник дамского журнала, повторяя
по-своему предложенное здоровье.
- Этот же тост, в переводе господина Свирелкина с моего бивачного
языка на язык светский: кто не пьет - не товарищ!
(Пьют и чокаются.)
- Между нами, капитан, - сказал ему гвардеец, - белокурая или
черноволосая сестра вам более нравится?
- Этот же самый вопрос я делаю самому себе двадцать четыре раза в
сутки и до сих пор не добьюсь я у своего сердца толку: оно уверяет, что и
утренняя и вечерняя заря прелестны. В полдень, любуясь нежными, небесными
глазами и пленительною томностью лица блондинки, я бы готов был влезть в ее
соломою оплетенный стакан, чтобы коснуться розовых губок и потом растаять в
кислой воде; но при свечах или при лунном сиянии пронзительные взоры и
пылкий румянец брюнетки зажигают меня как гранату, и я рад кинуться на
чеченские шашки, чтобы до нее прорубиться.
- Полноте вздыхать, господин адъютант! Чокнемся лучше да выпьем за
здоровье прелестного румянца нашей богини.
Адъютант закраснелся и выпил.
- Именным бы указом запретил красавицам, у которых в лице играет
румянец, ездить на воды, - сказал чахоточный прокурор, поправляя в ухе