"Александр Никитович Бессараб. В прицеле - танки (Военные мемуары) " - читать интересную книгу автора

дождя краем плащ-накидки.
Командиры стрелковых и артиллерийских полков и приданных им частей
усиления стояли рядом. Их взоры были прикованы к далекому противоположному
берегу, на котором распластался город Шведт.
Казалось, все уже продумано, практически отработано и усвоено, ошибки
тщательно проанализированы и учтены. Но тревога за благополучный исход
предстоящего боя не покидала командиров. Никто из них, однако, не выставлял
напоказ свои сомнения и опасения. Напротив, когда рекогносцировка
закончилась и комдив отпустил всех на перекур, послышались шутки, смех.
Вот молодой, краснощекий подполковник Александр Чекулаев подзадоривает
своего соседа и тезку подполковника Вознесенского, а Иван Дмитриевич Ковязин
слушает их перепалку и улыбается. Поди узнай, кому из трех полковых
командиров доведется первому ступить на тот берег.
- Тебе, Александр Павлович, - говорит Вознесенский высокому ростом и
могучему телосложением Чекулаеву, - не мешало бы заранее приготовить сосну
подлиннее. Потом поздно будет, а с метровой ты как миленький пойдешь ко дну.
- Конечно, Александр Алексеевич, тебе хорошо. Для твоей комплекции и
соломинка спасение. Да и бойцы у тебя под стать командиру - сплошь мелкота.
Недаром вы и управились раньше всех с заготовкой подручных средств, -
отшутился Чекулаев.
- Я же заранее знал, что будем форсировать Одер, вот и подбирал
маленьких, да удаленьких, - парировал Вознесенский. - Это некоторые ловкачи
нахватали себе богатырей в маршевой роте под Минск-Мазовецким. Какие же
плоты способны выдержать этаких верзил?
- Ба! Да ты, оказывается, тоже там был? Значит, нарочно - "маленьких,
да удаленьких"? Вот хитрец! А в Померании жаловался мне как-то на своих
штабистов: дескать, набрали мелкоту...
- То-то я тогда думал, почему мне как на подбор достались одни
середнячки, - посмеивался Ковязин.
Артиллеристы тоже обменивались замечаниями и остротами. Кто-то
посоветовал присутствовавшим обращаться за опытом извлечения пушек со дна
озер и рек в противотанковый дивизион. Офицеры принялись расспрашивать, что
и как, но тут все увидели приближавшегося комдива Асафова. Перекур
закончился.
После рекогносцировки я возвратился в расположение лагеря. На коротком
совещании подвели итоги двадцатидневного упорного труда по подготовке
личного состава к захвату плацдарма на западном берегу Одера.
Затем командиры батарей, роты ПТР и самостоятельных взводов доложили о
готовности подразделений к выполнению боевой задачи.
На второй день меня и Пацея срочно вызвали в Геллен - в штаб дивизии.
Форсирование Одера отменялось. Полковник Асафов объявил приказ о выступлении
частей соединения в район поселка Фюретенфельде, что севернее Кюстрина.
Задача состояла в том, чтобы сменить части, захватившие месяц назад
сравнительно небольшой плацдарм на западном берегу Одера, и прочно
обороняться там.
Каждый из нас понимал, что от обороны мы, безусловно, перейдем к
решительному наступлению, и не иначе как на фашистскую столицу. С крупного
лица комдива не сходила довольная улыбка, живые глаза озорно блестели:
добился-таки своего!
Затем выступил начальник политотдела подполковник К.Н.Косяков.