"Александр Никитович Бессараб. В прицеле - танки (Военные мемуары) " - читать интересную книгу автора

размером в восемь километров по фронту и три-четыре километра в глубину,
должна была сосредоточиться вся наша 3-я ударная армия с приданными частями
усиления да еще 2-я танковая армия. Свыше двух тысяч орудий и минометов
через несколько дней должны занять здесь огневые позиции. Распределить
районы сосредоточения такого скопления артиллерии оказалось трудным делом.
Командиры частей ползали по траншеям, спорили, где, кому стать, и наконец не
без помощи полковника И.В.Василькова к исходу дня уяснили все вопросы.
В самом "выгодном" положении оказались мы, противотанкисты. Наше
место - всегда на огненной черте - на прямой наводке у передней линии
стрелковых окопов, протянувшихся по западным склонам курганов. Здесь места
хватало...
В тот же день артиллерийским подразделениям корпуса предстояло по
утвержденному графику приступить к выдвижению на плацдарм. Стрелковые
дивизии по решению генерал-майора С.Н.Переверткина тоже должны были выйти
туда и за день до общего наступления сменить оборонявшиеся там
подразделения. Передвигались только ночью, используя две переправы: южнее и
севернее деревни Гросс-Нойендорф. Каждой части строго определялось время
прибытия к старому и понтонному мостам, форсирования реки и сосредоточения в
назначенном районе.
На восточном конце моста дежурили представители штаба корпуса. Все были
предупреждены: за нарушение графика переправы, создание излишнего шума,
беспорядка, пробок на берегу, за езду с включенными фарами - строжайшее
наказание. И все мы глубоко сознавали важность и необходимость приказа
комкора, стремились уложиться в точно отведенное время, строго соблюдали
порядок и дисциплину.
Пока на западном берегу командиры частей уясняли задачи, намечали
огневые позиции для полковой, дивизионной артиллерии и минометных
подразделений, на восточном берегу Одера, в лесу западнее Фюрстенфельде,
тоже шла напряженная работа - войска готовились к выходу на плацдарм.
Все батареи нашего дивизиона проверили, почистили и подготовили к
походу пушки, автомобили, личное оружие. После короткого отдыха бойцы
собрались на лесной поляне на открытое партийное собрание.
Мне удалось вовремя прибыть из-за реки в расположение части. Я
разъяснил людям задачи в предстоящих боях за Берлин. Затем слово взяли
Н.Ф.Пацей и Г.С.Шленсковой. Выступали и другие офицеры, сержанты и солдаты.
Все они клялись добить фашистского зверя в его собственной берлоге. Многие
солдаты и младшие командиры подавали заявления: "В бой хочу идти членом
великой партии большевиков!", "При взятии Берлина хочу воевать коммунистом!"
К сожалению, у нас не было ни минуты свободного времени, чтобы здесь же
обсудить заявления и принять соответствующие решения. Только вечером 11
апреля в большом блиндаже на берегу Одера, где временно расположились
тыловые подразделения дивизиона, состоялся прием в партию подавших заявления
солдат и младших командиров части. Сосредоточенными, повзрослевшими
расходились по подразделениям молодые коммунисты - рядовые великой партии
большевиков. На фронте это всегда были торжественные, неповторимые минуты.
После собрания дивизион выступил к роще у горы Пизе - нашему
выжидательному пункту вблизи южной переправы. Навстречу шли колонны
стрелковых подразделений и зенитной артиллерии - с плацдарма снимались
некоторые части, но наземная артиллерия, видимо, оставалась там: в рядах
уходящих ее не было.