"Станислав Бескаравайный. Беспанцирная черепаха " - читать интересную книгу авторапоближе - сценарий предписывал ему произнесения двухминутной, донельзя
патетической речевки. Вокруг толпились его бывшие заказчики, не из самых, правда, богатых, коллеги, критики, новые почитатели. - ...он не успел так многого. Сотни набросков не стали картинами, тысячи идей, теснившихся на его полотнах, только сейчас начинают воплощаться в жизнь. Он, как сверхновая, кажущаяся нам яркой и живой, что уже стала холодным сгустком материи - но разве от этого она менее красива? Нет, ее свет будет миллионы лет странствовать через космос, дарить самым разным существам радость и удивление... - критик, несший эту ахинею, сейчас по совместительству выполнял обязанности конферансье. Он поискал глазами двойника Скрестителя и слегка махнул ему ладонью. Тот нажал кнопку пульта, в эфир ушел экстренный вызов стражей правопорядка, и поднялся на сцену. - Господа, - под легкий хохоток и аплодисменты художник характерным жестом поправил черный берет, в котором так любил красоваться раньше, - вы все знаете, как обходиться с истинным талантом. Как окружить его вниманием и подлой заботой, как сделать его несчастным и не говорить гадостей его музе. Публика слегка насторожилась, а у конферансье удивленно выгнулись брови. - Но даже после всех ваших ласк, уже в гробу, талант не перестает творить, - он выпростал из-под плаща свиток распечаток, - Вот мои посмертные творения. Господин Ядовский, как вам посмотреть на себя в качестве зажравшегося бабуина? Публика почувствовала запах скандала, критик Ядовский сделал вид, что ему весело, а несколько крепких молодых людей начали быстро протискиваться - Господа, вы все знаете, что мертвый художник - безопасный художник, но как вы все ошиблись! - он швырнул в толпу распечатки, вытряхнул из рукава кастет, развернулся и отрепетированным движением приложил его к челюсти конферансье. - Ну почему вы не радуетесь, я же воскрес?!! - люди, постаравшись не пролить шампанское, отшатнулись перед падающим телом, и старательно показывали, что их это не касается, пусть разберется охрана. Скреститель уклонился от шокера молодого человека, что подбежал к нему первым, впечатал кастет ему в живот и сбросил навстречу остальным. Потом кинулся в самую гущу толпы тех бдительных к искусству людей, которых так ненавидел. Кажется, он успел сломать пару ребер, прежде чем темнота ударила его в затылок. - Господа, господа, очередной сумасшедший! Сейчас охрана сдаст его наряду. Ну, может быть минут через пять... - мрачно подшучивал конферансье-дублер, - Господин Зобам, вы тесней других работали с покойным, поведайте нам о внутреннем мире этого замечательного художника... И пока искрящийся корабль музея дрейфовал по не менее блистающему океану города, так вовремя подоспевшие обладатели синих мундиров, везли в отделение подозрительного хулигана. - Буйный, однако, - удивлялся водитель, - Вся рожа разбита, а он смеется. - Обезболивающее заранее надо принимать, - отозвался сзади бодрый голос. - Сейчас в отделение завезем, в обезьянник засунем, по-другому |
|
|