"Станислав Бескаравайный. Беспанцирная черепаха " - читать интересную книгу автора

наркоман стал бы грабить за такую потрепанную машинку, но от таких
Скреститель мог отбиться, да и ночевал больше в людных местах. Пресса вяло
сообщила о его возможной гибели, первых подвижек в следствии надо было
ждать несколько месяцев.
Пришлось научиться управлять курсором в постоянной тряске,
приловчиться к отблеску экрана, почти хаотическому освещению. Потом
начались рисунки. Аккуратные наброски свинов, грызлов и нюхачей - ему даже
не приходилось особенно уродовать лица гибридов. Жадность, любопытство,
равнодушие, похоть - все это было перед ним. Лица, которые годами,
десятилетиями впечатывали в себя эти чувства, текли почти непрерывным
потоком. Была и надежда, любовь, желание приносить окружающим счастье -
насколько трудней было их выразить. Ведь животные тут почти не подходят -
старый тур, с грудью увешанной орденами выразил благородство, но корова
олицетворяющая добродетель, абсолютно не смотрелась. Правда, получилась
Афродита, выходящая из моря, с перепонками между пальцами, да глаза мудрой
совы, которую он разглядел в старой учительнице.
Художник кочевал с восточной железной дороги на южную, потом на
западную. Сплавлялся по рекам и даже один раз был в лимане. Третий класс
дешев, а подножки вообще могут быть бесплатны. Художник научился говорить
идеальные комплименты проводницам и по душам беседовать с боцманами. Иногда
устраивал себе разрядку: микроскопическая авиакомпания подбрасывала на пару
тысяч километров всякого, кто мог похрустеть купюрой, и Скреститель
любовался видом подмерзших полей и серых осенних рек. Он подстригал бороду
ножничками из швейцарского ножа и умел вымыться холодной водой в раковине.
Знал, где можно найти стиральную машину и подешевле купить пару носков.
Приходилось менять и верхнюю одежду - приноравливаться к сезонам - и он
выяснил, какая из барахолок страны самая дешевая. Там же удалось зарисовать
отличные семейства хорьковидных жуликов, хомякоподобных торговок и
крысообразных проверяльщиков.
Кем казался он соседям по скамейке, сиденью или стойке? Случайным
путником, человеком, который пройдет мимо - художник очень старался это
делать, и это удавалось ему много лучше чем богемные позы. Бывало, он
целыми днями не говорил не слова - покупал билет в автомате, молча
протягивал его контролеру, приветливо-ранодушно улыбался попутчикам. В
бороде его пряталась чуть заметная ухмылка, пальцы пританцовывали на
клавиатуре в казавшемся бесконечным движении. Скреститель заштриховывал,
клал грунт или последние мазки образа ложились на виртуальный холст -
только почти всегда заслоняемый от соседей.
Потом Скрестителя чуть не ограбили - какой-то оборвыш, грязный и
наверняка вшивый беспризорник долго караулил момент и мгновенно схватил
машинку. Не будь цепочки, которой художник приковал свой архив к поясу,
стал бы он беднее на целую картинную галерею. Породило это в голове
Скрестителя самые мрачные мысли. Надо было срочно маскироваться - стать
неотличимым от маленького бедного человека, очень внимательно
отсчитывавшего деньги за билет. Даже то, что Скреститель решил перебраться
поближе к цивилизации, на городские маршруты, не давало ощущения
безопасности.
Художник углядел в одном из журналов рекламу нового интерфейса.
Пришлось сделать реальными часть тех денег, что лежали на изолированном
счету. Теперь Скреститель больше напоминал слепого - очки заменили дисплей,