"Пес, который говорил правду" - читать интересную книгу автора (Конант Сьюзан)

Глава 10

С тех пор как Стив Делани занял место доктора Дрейпера, число клиентов удвоилось. Три четверти новой клиентуры составляли женщины. Этот феномен Стив Делани понимал не больше, чем увеличение процента незначительных и психосоматических заболеваний у животных-пациентов, которых он унаследовал от доктора Дрейпера. Может быть, «психосоматических» — не то слово. «Психами» тут явно выступали люди, точнее, женщины, а у их питомцев были соматические заболевания.

— Они платят мне за то, что я подстригаю ногти котам! — жаловался Стив. — Я же показал ей, как это делается! Я же не маникюрша, в конце концов! Есть еще одна ненормальная: она все настаивает на тесте на беременность для суки, которую я стерилизовал еще в прошлом году.

У Стива каштановые волнистые волосы, похожие на шерсть ретривера, глаза зеленовато-голубые, как у сибирской лайки, но взгляд далеко не столь невозмутимый.

— Они же не нарочно, — успокаивала я Стива. — Они бессознательно тянутся к тебе.

— Я у тебя получаюсь каким-то неодушевленным предметом, — запротестовал Стив. — Полная деперсонализация. — Надоело!

— Ты только подумай! — увещевала я. — Вот я, например, даже представить себе не могу, что значит быть в зените славы.

До появления Кими мы часто виделись, и особых проблем у нас не возникало. Рауди прекрасно ладил с двумя собаками Стива: Индией — немецкой овчаркой и Леди — пойнтером, если, разумеется, их кормили порознь. И чтобы Рауди не было завидно, никто из них не спал с нами в одной комнате, хотя только Рауди иногда подвывал под дверью. Кими все еще была неуправляема. Я пока пыталась заставить ее хотя бы обращать внимание на мои команды и следовать за мной. Но с Рауди они уже как-то стали находить общий язык, пока речь не шла о еде по крайней мере. Но стоило появиться Индии или Леди, Кими превращалась в дикую волчицу, готовую кинуться на другую суку. Она вызывала гнев Индии и вселяла ужас в Леди, которая сразу начинала жаться к Стиву.

— Черт возьми, он что, не может оставить собак дома? — спросила Рита, когда я однажды рассказала ей о наших затруднениях.

— Индия не поймет, а Леди — та просто жить без него не может.

— А ты можешь?

— Могу. Во всяком случае, я без него не так страдаю, как собаки.

И все-таки как-то он вырвался ко мне один. Он пришел около девяти вечера, вскоре после того, как я отняла коробку от пиццы у Кими. На сей раз нам удалось поговорить подольше, чем по телефону или в окружении четырех враждующих собак.

— Ну так вот, — начала я, усаживаясь у камина в гостиной прямо на пол — коврика я так и не собралась купить. Зато в камине потрескивали настоящие березовые дрова, как в Мэне. — В истории Кими нет ничего таинственного, и если она и досаждала соседям, то не больше любой другой собаки. Зато я несколько под иным углом начинаю смотреть на Элейн Уолш. Вдруг кто-нибудь охотился именно за ней, а не за Кими? Кто-то, кто не знал ее или не слишком хорошо знал. Во всяком случае, он не знал, что она не ест Домашний сыр, а покупает его только для Кими,

— Да, кстати о Кими… — Стив говорит медленно, и у него выговор уроженца Среднего Запада: съедает гласные. В его устах «проститутка», например, звучит так, как будто он отгоняет от себя кошку или собаку: «Прст-прст!»

После моей славной победы в битве за коробку Кими пребывала в полном счастье и довольстве. Она растянулась на полу рядом со Стивом, и ее передняя лапа покоилась в его руке. Другой рукой Стив тихонько водил от края ее черной маски до уха.

— Так вот, я видел Кими несколько раз и пару раз замечал такую странную вещь: у нее были проплешины, небольшие участки кожи, почти совсем оголенные. Знаешь, будто ей выдрали в драке.

— Не понимаю.

— Вот и я не понимал. И до сих пор не понимаю.

— Экзема?

Экзема — мокнущие, воспаленные участки кожи, часто появляющиеся у собак, особенно в жаркую погоду. Они так зудят, что собаки лижут и расцарапывают их, чем делают только хуже.

— Ничего похожего! Знаешь, ей-богу, мне казалось, что ей просто выдрали клочки шерсти.

— Элейн это как-то объясняла?

— Это было до Элейн, при другой хозяйке.

— Ах, при Донне Залевски? Я не знала, что ты видел Кими еще тогда.

— Да, но хозяйку, похоже, эти проплешины совершенно не заботили. Иногда, особенно если собака симпатичная, как Кими, владельцы очень заботятся именно о шерсти и переживают, если что-то с ней не так. Некоторые боятся, что это заразно и они сами заболеют. А если, не дай Бог, это чесотка, так с ними просто истерики бывают! Но в данном случае это была не чесотка, а хозяйка совсем не беспокоилась.

— Зато обеспокоился ты.

— Ага.

— Почему? Может, это было что-то вроде аллергии? Сейчас-то ведь все прошло.

— Не похоже на аллергию. Не похоже было и на то, что ей выдрали шерсть в драке — других повреждений не было. Собака не лизала и не чесала эти места. Мне, правда, показалось, что кто-то взял да и выдрал у нее клочки шерсти.

— Насилие?

Стив обхватил руками голову Кими.

— Иногда это сразу заметно. Иногда почти совсем незаметно. Но, как правило, все же можно понять по поведению собаки, что ее, например, пинают ногами. Или, бывает, собака съеживается, когда слишком близко подносишь руку — тоже все понятно.

— Донна Залевски не была похожа на…

— Не могу сказать точно. Вообще-то, она была из тех хозяев, которые являются с целым списком всякого разного, взятым у заводчика. Она не экономила на собаке. Ей хотелось, чтобы все было сделано как надо. Она знала, что у Кими очень упрямый и властный характер и что ее нужно дрессировать, просто необходимо. И срочно! Тогда дела были не так уж плохи. Со второй хозяйкой все пошло гораздо хуже. Кими поняла, что тут можно сесть на голову. Они всегда чувствуют, над кем можно верховодить.

— Значит, она верховодила над Элейн? А над Донной Залевски — нет? То есть не в такой степени…

— Мне так показалось. Я не так уж много времени их наблюдал.

— А может быть, Донна…

— Может быть.

— Но зачем кому-то… Никогда раньше о таком не слыхала.

— И я не слышал.

Шейла Мосс была такой, какой я ее запомнила, только чуть постарела и похудела. Длинные каштановые волосы лет двадцать назад, наверно, красиво ниспадали по спине, а теперь висели тонкими, с проседью, не очень опрятными прядями. Лицо — под стать волосам: изможденное и какого-то нездорового, сероватого цвета. Может, она переборщила с коричневыми тенями на верхних веках. А может, просто смертельно устала.

Мы сидели на диванчике, обитом гаитянской хлопчатобумажной тканью. Когда-то обивка была белой. Скорее всего, когда диванчик только привезли из магазина, на нем еще не было этих меток красным химическим карандашом. Множество огромных подушек валялось на полу там и тут. На них был орнамент маримекко, знакомый мне с детства. Мама когда-то брала меня с собой в магазинчик старой мебели на Гарвард-сквер. Тот же рисунок был и на занавесках. Зеленые и оранжевые завитки изо всех сил старались выглядеть жизнерадостно, несмотря на пыль и многочисленные пятна. На стене над диваном висел широкий кусок холста, взятый в рамку: изображение голубоватых, похожих на луковицы куполов.

— Извините, я не успела убрать за детьми, — сказала Шейла. — Мой последний клиент пришел в шесть, до половины восьмого мне домой было не добраться, а потом я еще отвезла домой няню.

Ну конечно, у нее не было времени убрать. На уборку этой комнаты потребовалось бы больше месяца. Игрушки были везде: три трехколесных больших велосипеда, набор огромных кубиков с картинками, маленькие деревянные санки, зеленая пластиковая лодка, мозаики всех сортов, куклы, деревянные поезда и грузовики, плюшевые медведи всех размеров, складные картонные книжки с картинками и столько кубиков «Лего», что хватило бы на подробный макет Нью-Йорка. На видавшем виды дубовом кофейном столике перед диваном красовались недоеденный кусок тоста, тщательно сложенная бумажная детская пеленка (мокрая, но не от мочи), керамический чайничек с грязными подтеками и две большие голубые керамические чашки. В местах склейки был виден засохший клей.

— Все прекрасно. — Мне хотелось, чтобы это прозвучало искренне, потому что отчасти так оно и было. — Я тоже не убрала сегодня за собаками. Спасибо, что нашли время встретиться со мной.

— Я всегда жалела, что не смогла дрессировать Иди и дальше.

Ну конечно, Иди. Мы же не где-нибудь — в Кембридже. Как в этом городе умеют унижать бедных собак! Кажется, Шейла заметила выражение моего лица и заговорила извиняющимся тоном:

— Сначала мы прозвали его Идиотиком в шутку. Он был такой неповоротливый и ужасный соня! Мы имели в виду, что большую часть времени он себя не осознает. Конечно, звучит глупо, но теперь уже поздно. Мне нравилось дрессировать его, но это отнимало слишком много времени. Мне было не справиться.

Риджбек с таким оскорбительным именем мирно свернулся на полу и спал, положив голову на одну из подушек. Сейчас он выглядел еще крупнее, а ноги его — еще длиннее, чем в последний раз, когда я его видела. Этакий теленок, которого держат в доме вместо собаки.

— Многие выдерживают не больше восьми недель, — сказала я. — Занятия действительно отнимают много времени, а если у человека семья, дети, работа, просто не успеть.

— Я как раз заканчивала университет, а дети были еще в пеленках.

— Все? — У нее было четверо детей. — У вас две пары двойняшек?

Она рассмеялась.

— Нет, конечно. Просто Бен ужасно страдает, что нельзя научить ребенка пользоваться уборной за неделю. Все в жизни происходит медленно и постепенно. Все в свое время. А дети были действительно крошечные. Джошу, старшему, было всего три. Я кормила грудью маленького. Это было совершенное безумие — завести собаку.

— А почему вы взяли именно риджбека?

— Наши друзья держали риджбеков, и еще, мы хотели собаку, с которой было бы хорошо детям. Они прекрасно ладят. Мы, правда, не предполагали, что он вырастет таким большим, но это все равно. Он самый тихий и ласковый пес на свете. Он даже не дерется с другими собаками. Кошка спокойно спит рядом с ним. У нас ведь еще и кошка. Эдлер. — Может быть, и в этом имени был какой-то намек, но я его не поняла.

— Он ее вылизывает языком!

— А кто эти друзья, которые держат риджбеков?

— Келли и Джоэл Бейкер.

Хотя Шейла сразу показалась мне приветливой и разговорчивой и назвала Бейкеров друзьями, она не очень-то о них распространялась. Так как я совершенно не представляла себе, о какой именно стороне жизни риджбеков я буду писать в своей колонке, мне трудно было сформулировать вопросы о гигантском джентльмене, мирно посапывающем на полу.

Скоро я засобиралась:

— Вам из-за меня вовремя не удастся лечь спать, — извинилась я.

Она рассмеялась:

— Я еще и обед готовить не начинала.

Было около десяти вечера.

— Бен, мой муж, любит есть поздно. Он пару лет провел в Европе, там и привык к такому распорядку. Сегодня у него семинар до десяти. А после мытья посуды надо будет все-таки немножко погулять с собакой, а потом просмотреть счета. Бен слишком занят. Так что не волнуйтесь. Ночь длинная!

— Синдром суперженщины, — поставила диагноз Рита. — Это же сразу видно.

Я постучалась в Ритину дверь, даже не зайдя домой.

— Боже мой! Четверо детей и большая собака! Готовая группа для занятий психотерапией. Дом разваливается на части, огромный дом. Настоящий музей старой мебели, и еще на несколько тысяч долларов новых игрушек, раскиданных по полу. А в десять вечера она собирается готовить обед для мужа, а потом мыть посуду. И это еще далеко не все!

— Роль суперженщины только для очень сильных и жизнеспособных, — сказала Рита. — Не всякий справится. Некоторые хотят сделать вид, что справляются, но «красивый фасад» дается очень дорогой ценой, даже если это не слишком заметно.

— Если предположить, что она знала о его связи с Элейн, это могло бы быть серьезным мотивом. После всего, что она для него делает! И от столького в жизни она вынуждена была отказаться! И все-таки я ее не понимаю. Если бы я обнаружила, что мой брак превратился в такое, я бы не стала убивать другую женщину. Но я не стала бы и ждать, пока их роман кончится сам собой. Думаю, я бы лучше убила его. Какой еще может быть выбор, если хочешь выжить?

— Есть еще один или даже два, — возразила Рита. — Правда, ни один из них не был бы легким.

— Для начала я бы отдала парочку детей Бейкерам. Да, кстати, о Бейкерах! Тут что-то нечисто. Ну, не смотри, не смотри на меня так! Имени Элейн я не называла, а о Бейкерах заговорила сама Шейла. Но она лишь упомянула о них, и мне показалось, что она не хочет о них говорить, хотя и назвала их друзьями.

— Они знакомы. Не слишком близко, думаю. Шейле и Келли случалось вместе зайти в кафе, например, — сказала Рита. — Вполне возможно, что сейчас они не видятся.

— Рита явно чего-то не договаривала.

— Ну и…

— Ну и больше я ничего не знаю. Единственное, что мне известно: Бен велел Шейле больше не обращаться к Джоэлу Бейкеру. Мне об этом сказала сама Шейла.

— Это и есть те самые дурные слухи, о которых ты говорила в прошлый раз?

— Да.

— И что из этого следует?

— Ты не понимаешь! И не нужно тебе понимать. Но когда я слышу подобное о психотерапевте-мужчине, у меня не возникает вопроса: «Что из этого следует?»

Правда, иногда люди говорят это открытым текстом. Не советуют направлять к нему женщин.

— К Джоэлу Бейкеру?

— Я не собираюсь никого отговаривать от лечения у него. И ты не вздумай.

— Ну конечно! Так это правда?

— Откуда мне знать! Иногда, услышав такое о враче-мужчине, я просто получаю подтверждение своим давним подозрениям. Пару раз я слышала подобные вещи от своих пациенток. Но не о Джоэле. Нет, о нем — никогда ничего подобного… Имей в виду: я тебе все это говорю по секрету, я вовсе не хочу, чтобы ты это передавала кому-нибудь.

— Так ты больше не будешь направлять к нему людей?

Лицо у Риты стало озабоченным.

— Я еще не решила, — ответила она.

— Шейла Мосс не похожа на сплетницу. И стервозной она мне не показалась.

— О, нет! Она искренне хотела предотвратить неприятности, предупредить женщин, которые могли бы пострадать.

— Надо полагать, она на себе испытала эти «страдания»…

Часть следующего утра я убила на женщину, которая все никак не хотела воскресать в моем рассказе. Потом я занялась статьей об испытаниях на звание Собаки-Гражданина, в рамках программы Американского клуба собаководства. Чтобы получить свидетельство СГ, от собаки требуется не просто формальное послушание, а разумное поведение. В своей статье я выражала сомнение в том, что АКС следует проводить в жизнь эту программу. Однако сердце подсказывало мне слова Уинифред Гибсон Стрикленд, автора «Квалифицированной методики воспитания послушания у собак». Она писала: если что-то делаешь, надо делать это правильно. Соревнования в послушании есть выстраивание иерархии и выделение элиты, и собаки заслуживают права на завоевание высоких титулов, особенно Ее Королевское собачество, Аляскинская Лайка-маламут. Конечно, так писать в «Собачьей жизни» нельзя, будет междупородный скандал!)

Когда я наконец отзанималась со своими принцем и принцессой и выгуляла их, уже близился обед. На улице было как-то промозгло. Поэтому я оставила их «во дворце», а сама решила сбегать в рыбный магазинчик за квартал от дома и купить себе какой-нибудь рыбный супчик в пакете. Магазинчик — первый из трех от угла Эпплтон, по Харон-стрит. Владелица его чувствует себя в своем бизнесе как рыба в воде, магазин пользуется популярностью, а рыба и другие морепродукты всегда свежие, даже на вкус некоего жителя Аулз-Хед, штат Мэн, который скорее будет питаться собачьей едой, чем есть рыбу из супермаркета. Насчет собачьей еды я вовсе не шучу. Я однажды выиграла на этом пари.

Выйдя из магазина, я сразу наткнулась на бейкеровских риджбеков, привязанных к ближайшему фонарному столбу. Джоэл и Келли как раз выходили из соседнего магазина. Начинался снегопад.

— В одиночестве? — обратилась ко мне Келли.

— Они уже погуляли, — ответила я и повернулась к Джоэлу: — Конечно, не так, как ваши. Не удивительно, что они в такой прекрасной форме!

Родезийские риджбеки родом из Африки. Можно было бы предположить, что в Новой Англии им не понравится, но Нип и Так с интересом следили за снежными хлопьями, и в их глазах светилась радость, как у настоящих лаек. Со своей блестящей короткой темно-рыжей шерстью, мускулистые, стройные, они выглядели как какая-то усовершенствованная порода оленей.

— Это все заслуга Келли, — с гордостью сказал Джоэл.

В Кембридже нашлось бы немало мужей, которые вместо этого сказали бы, что их женам больше нечего делать, как только выгуливать собак.

— Вообще-то тут уход не только за ними, но и за собой, — скромно заметила Келли.

Я зацепилась за слово «уход». Я подумала, что Келли действительно выглядит ухоженной и окруженной заботой. Обшлага и подол ее длинной коричневой дубленки не были обтрепаны, а карманы — наполовину оторваны собаками. Но, может, это потому, что у нее было несколько таких дубленок и курток, и она спокойно могла выбросить ту, над которой поработали собаки.

Она была в легких дорогих спортивных ботинках, и на ее маленьких ножках даже туристская обувь выглядела изящной. Все детали туалета были прекрасно подобраны по цвету: шапочка, шарф и перчатки — красные, что очень хорошо смотрелось при ее цвете лица. Рита как-то сказала мне, что большинство людей искренне удивились бы, узнав, что цвета их одежды совершенно между собой не сочетаются.

— Не верьте ей, — сказал Джоэл, — она так же терпеть не может гулять под моросящим дождем, как любой нормальный человек.

Джоэл был элегантен, как всегда. Его пальто из хорошей шерсти явно не было куплено в магазине готовой одежды. Подстрижен, как обычно, безукоризненно.

— О, конечно! — улыбнулась Келли. — Я просто мученица!

Пока я стояла и ждала, что Бейкеры пригласят меня к обеду, а они все не приглашали, к стоянке подкатила новая здоровенная «вольво» и затормозила совсем близко от нас. Из машины вышла Шейла Мосс. Вероятно, пальто ее прибыло в Новую Англию из Афганистана или Непала и попало к Шейле через магазинчик на Гарвард-сквер. Оно было сшито из какой-то толстой коричневой ткани, напоминавшей дерюгу, и украшено кусочками кожи и меха. Вместо пуговиц — экстравагантные застежки в виде лягушек, причем две из них плохо пришиты и едва держались. И конечно, все те же сандалии на пробковой подошве и все те же шерстяные гетры! В любом другом городе Америки, за исключением разве что Беркли в Калифорнии, ее бы приняли за эксцентричную нищенку, но по кембриджским меркам такой наряд свидетельствовал о материальном благополучии.

Мне почему-то казалось, что, после того как Шейла стала советовать знакомым избегать Джоэла Бейкера, она должна была бы повести себя как-нибудь старомодно и неловко: например прервать знакомство, или современно и неловко: постоянно идти с Джоэлом на открытые конфликты, как сказала бы Рита. Сейчас Шейла проделала следующее: поздоровалась сначала со мной и с Келли, потом с Джоэлом. Если она и была недоброжелательно настроена к Бейкерам, они могли этого и не заметить.

— О Боже! — воскликнула Шейла. — Я, как всегда, опаздываю! В доме нет ничего, кроме сосисок для детей. Но Бен несколько иначе представляет себе обед. Кажется, у Формаджио неплохие тарталетки, особенно со шпинатом. Вы не пробовали? — Она осеклась. — О! Что я говорю! Вы же их не покупаете. Вы их готовите сами.

— Нечасто, — сказала Келли. — А если бы у меня было четверо детей, никогда бы не готовила. — На ее хорошеньком личике не было и тени печали, но сразу после этих слов она принялась преувеличенно нежно гладить Так.

— Кстати, о них, — сказала Шейла. — Надо пойти взять…

Я не поняла, имеет она в виду тарталетки или детей. Все-таки Рита была права: суперженщина — очень трудная роль. Стараясь соответствовать ей, рискуешь перепутать собственных отпрысков с кусочками пресного теста. А может, оно вообще такое и есть — материнство!