"Александр Берзин. Историческое взаимодействие буддийской и исламской культур до возникновения Монгольской империи" - читать интересную книгу автора

храма, эти историки объясняли, что их разрушили мусульманские фанатики. Если
были утеряны статуи или другие ценные предметы, они делали вывод, что либо
их похитили мусульманские грабители, либо их спрятали буддисты, опасаясь
мусульманских набегов. Если мусульманские правители давали позволение
восстанавливать храмы, они заключали, что предварительно мусульманская армия
их разрушила. Не принимая во внимание экономические или геополитические
мотивы и путая военную политику с религиозной, они популяризовали точку
зрения, что движущей силой всех вторжений мусульманских армий было желание
распространить ислам и мечем обратить иноверцев. Они приравнивали завоевание
с обращением в ислам, а последующий мятеж с желанием избавиться от ислама.
Британские миссионеры особенно поддерживали эту точку зрения,
акцентируя внимание на мусульманской нетерпимости, чтобы выставить себя в
лучшем по сравнению с ними свете. Поэтому многие британские историки смешали
захваты полуострова арабами, моголами и различными тюрками и описывали всех
их как исламские вторжения, а не как вторжения различных политических сил,
сильно отличавшихся друг от друга. Другие западные историки следовали их
примеру. Даже в наши дни политические лидеры и новостные издания регулярно
сообщают о мусульманах-террористах и никогда о христианских, иудейских или
индуистских террористах.
Западная историография не одинока в одностороннем представлении
картины. Буддийские и исламские религиозные исторические науки тибетских,
монгольских, арабских, персидских и тюркских традиций по большей части
описывают взаимодействие между центральноазиатскими государствами так, будто
бы защита и распространение религии представляли собой единственную движущую
силу, влиявшую на события. Буддийская религиозная история представляет
насильственную картину, описывая, что обращение в ислам происходило
исключительно принудительно. Исламские религиозные исторические науки
представляют более мирную картину. Они склонны объяснять, что буддисты
переходили в ислам либо из-за морального превосходства мусульманской веры,
либо чтобы избежать притеснения со стороны индуистов. Предполагается, что
определяющей характеристикой индийских тиранов была их религия - индуизм, а
не их политический или экономический курс.
У китайских династических историков были свои приоритеты, а именно
демонстрация морального превосходства того или иного китайского правящего
дома и признание его господства иноземными цивилизациями. Этот скрытый
замысел также искажает представляемую ими картину международных и
межконфессиональных отношений.
Некоторые тексты достраивают события далекого прошлого, искажая
отношения между буддизмом и исламом. Так, например, в начале XIV века
мусульманский писатель из Кашмира Рашид ад-Дин в своем труде "Жизнь и учения
Будды", сохранившимся на персидском и арабском языках, объясняет, что до
Пророка все жители Мекки и Медины были буддистами, и они поклонялись идолам
в форме Будды в святилище Кааба.
Даже предсказания будущего не лишены религиозных предрассудков. К
примеру, и буддисты, и мусульмане обсуждают приход великого духовного
лидера, который победит отрицательные силы в апокалипсической войне.
Буддийская версия уходит корнями в "тантру Калачакры" - текст, появившийся в
Индии в период с конца X до начала XI веков, невероятно популярный среди
тибетцев и монголов. Предупреждая о будущем вторжении в земли со смешанным
буддийским и индуистским населением сил, которые провозглашают свою