"Анри Бертьен. Твёрдость верхнего 'Ля'" - читать интересную книгу автора

счастье, в радости, в горе, в беде - красива своей милой детской
непосредственностью. Она невольно подкупала зрителя этой своей кажущейся
простотой, а старый бас старался сохранить её - такой, пряча на своей вилле
и не показывая обществу. Он полюбил её - как дочь, как племянницу, как
невестку: он опекал её, не желая ничего большего, не желая даже надеяться на
её какую-либо взаимность и - даже - боясь такой взаимности: ибо он прекрасно
понимал, что внутренний мир этой девушки может оказаться гораздо проще и
прагматичнее, чем её внешность и её голос...
Он учил её - манерам поведения в обществе, умению вести беседу - а она
не понимала, зачем ей это надо. Лишь только заметив, что несоответствие её
поведения предъявляемым им требованиям вызывает явное неудовольствие и
озадаченность поклонников, вплоть до утраты интереса к ней - она смирилась с
его диктатом и в этой области.
Так постепенно она вживалась в образ "молодой талантливой певицы",
завоёвывая восторги публики и симпатии поклонников. Ей это нравилось. А
надоедливый старикашка начал понемногу раздражать: Ну, чего он опять
прицепился? Что там? Слишком твёрдое верхнее "ля"? Ну и что? Оно должно быть
мягче? Это кто сказал? Он сказал? Ну, и что из этого? А мне такое больше
нравится. Жёсткое. К тому же, я вчера поинтересовалась у молодого человека,
который принёс корзину с цветами в уборную, как ему нравится моё верхнее
"ля" - так он просто рассыпался восторгами, восхваляя его звучность и
щёлкость. Щёлкость - это ведь, примерно, как твёрдость, да? Так вот именно
это ему и нравится. Что? Он - профан? Ну, знаете ли... Если всех ценителей
обзывать профанами... Что? Все и есть профаны? За исключением полпроцента
избранных? Тогда я не вхожу в эти полпроцента. Да, я профанка. Что? Профан?
Но я же девушка, значит - профанка. И не спорьте со мной - у меня уже сил
нет с Вами спорить...
...Старый бас уже несколько раз пожалел, что втянулся в это дело. Его
лысеющий друг как-то сказал ему - прямо при ней, глядя на неё оценивающим
взглядом:
- Зря ты с ней спутался, чует моё сердце... Головка у девки уже
кружится - даже не кружится, а вертится, как флюгер: ума-то в ней совсем
нет, одна оболочка: куда ветер подует, туда и вертится... - Она обиделась:
Да как он смеет так с ней разговаривать - с ней, звездой первой величины? -
Что такое звезда первой величины, она не знала. Но как-то услышала, что её
так назвали - и ей понравилось. Жутко понравилось. И тогда она решила, что
она - звезда. И не какая-нибудь, а именно первой... величины. Но, почему-то,
когда она сказала об этом толстяку - тот лишь снисходительно улыбнулся в
ответ. И тут её прорвало: Да кто он такой, чтобы спорить с ней? Отныне она
будет делать всё так, как сама хочет - и посмотрим, как отреагирует публика.
- Посмотрим... - Устало прошептал он.
- И вообще - мне хотелось бы знать, куда деваются сборы от концертов?
Мне нужна новая карета, новые платья - так мне что, покупать это на деньги,
полученные от поклонников?
- Боже тебя упаси, детка... принимать деньги от поклонников... -
Отрешённо прошептал он.
- Я считаю, что со мной обходятся несправедливо. - Твердо заявила тогда
она. - Я только работаю, работаю, работаю - то с Вами, то без Вас - я даже
не вижу мужчин.
- О, боже... да зачем они тебе, детка?...