"Инга Берристер. Разумное стремление " - читать интересную книгу автора

К утру субботы она уже готова была признать, что, возможно, разумнее
было бы прервать отпуск и вернуться на работу, где все-таки легче отвлечься
от тяжелых мыслей. Всю субботу она не выходила из дому, боясь пропустить
звонок Оливии, и в четыре часа дня поддалась наконец соблазну, который
одолевал ее всю неделю, и набрала номер дочери.
Подошедший к телефону Джонни тепло поздоровался с ней. Но когда
Маргарет попросила Оливию, юноша, немного поколебавшись, сказал:
- Они, к сожалению, еще не вернулись.
- Они?
- Да. Отец Оливии заехал за ней сегодня утром.
Отец Оливии?.. Джордж?!
Только позже Маргарет поняла, что бросила трубку, ничего не объяснив
Джонни. Однако ее так поразили услышанное - несмотря на то что это в
каком-то смысле лишь подтвердило страхи, терзавшие ее всю неделю, - что она
просто не могла продолжать беседу.
Маргарет стояла перед телефоном, дрожа всем телом. Джордж и Оливия
встретились... Зачем?! Ее сердце сжалось от ужасного предположения. Неужели
он хочет убедить ее последовать собственному примеру и позаботиться о том,
чтобы не оставлять потомства? Если так...
Она почувствовала, как ногти впились в ладони, а тело напряглось от
злости... От злости, которая, как она подозревала, направлена была не только
на Джорджа.
Оливия - ее дочь, ее дитя. Джордж не принимал участия в ее
воспитании... в ее жизни.
Потрясенная собственной реакцией, она направилась в кухню. Я ревную,
призналась себе Маргарет. Сомневаюсь в любви собственной дочери!
Ей пришлось сесть. Она чувствовала жуткую слабость; тело стало
непослушным, готовым подвести в любую минуту.
Как могла Оливия поехать с ним? Она, несомненно, понимала, как
беспокоится мать, ожидая ее звонка. И конечно, догадывалась, что та будет
звонить сама... разыскивать дочь.
Маргарет почувствовала горький привкус во рту. О чем она думает? Что с
ней творится? Она ненавидела себя за внезапно проявившиеся свойства
характера, будто бы отверзшие пропасть у ее ног.
В коридоре висело зеркало. И Маргарет вдруг обнаружила, что уже подошла
к нему и смотрит на свое отражение, словно стараясь отыскать признаки
испытываемого ею ужаса, некие внешние проявления отвратительных черт, только
что распознанных в себе.
Как она могла испытывать подобные чувства? Она, которая всегда поощряла
стремление Оливии заводить собственных друзей, жить своей жизнью, которая
отказалась от попыток накрепко привязать ее к себе какой-либо разновидностью
эмоционального шантажа, которую искренне радовал независимый характер
дочери? Сколько раз ей приходилось выслушивать похвалы друзей за то, что она
смогла избежать ловушки, подстерегающей многих одиноких матерей, и позволяла
Оливии быть иногда даже слишком самостоятельной?
И вот, пожалуйста, - она стоит здесь, отравленная самой черной
ревностью, подозрениями и горечью, и все потому, что Оливия сейчас с
Джорджем!
Джордж. Маргарет корчилась, как от боли, в предчувствии большой беды,
хотя понимала, что, как бы это ни ранило ее, отец и дочь не могут не