"Инга Берристер. Покаяние души " - читать интересную книгу автора

трагическом изгибе полных губ.
Заверив Морин Энсти, что украшения будут готовы в срок, она вернулась
в гостиную. Впервые в жизни вид этой комнаты не принес ей обычного
душевного успокоения. В этом доме, который родители купили, переехав в
Дэрминстер, гостиная всегда была излюбленным местом Мод. Во всех комнатах
первого этажа были камины, но гостиная, обставленная уютной старинной
мебелью, служившая местом сбора для всей семьи, излучала какое-то особое,
надежное тепло.
Жалобное мяуканье кошки напомнило Мод, что пора пить чай. Надо бы
вывести Мэг на прогулку, пока совсем не стемнело.
Когда Мод вошла в кухню, старая колли приветственно застучала хвостом
по полу. Мэг подарили ей на тринадцатилетие. Озноб пробрал девушку, когда в
ее памяти, непрошеные, всплыли мучительно-яркие воспоминания. Счастливое
предвкушение на лицах отца и матери, возбужденное тявканье щенка... Этот
день был бы лучшим в ее жизни, если бы не еще одно лицо, которое так
беспощадно врезалось в память, не воспоминание, которое мучило ее и сейчас.
Когда она взяла щенка на руки, мать ласково сказала:
- Разумеется, Мод, Мэг принадлежит не только тебе, но и Кайлу.
И тотчас же она бросила щенка в корзину. Даже теперь, спустя столько
лет. Мод отчетливо слышала недетскую злобу в своем детском голосе:
- Тогда она мне не нужна! Можешь отдать ее Кайлу, а я не хочу ее с ним
делить!
Даже теперь это воспоминание вызывало в Мод бурю неистовых чувств,
отчасти настолько сложных и малопонятных ей самой, что она внутренне
корчилась под их натиском.
Конечно же, она ревновала. Ревновала горько, неукротимо, и призрак
этой ревности, призрак того, к чему она привела, преследовал Мод до сих
пор.
Когда Мод объяснила одной из своих близких подруг по художественной
школе, почему она считает своим долгом вернуться домой и работать вместе с
родителями, та упрекнула ее в непомерном чувстве вины и отчасти была права.
В глубине души Мод сознавала, что никаким своим поступком никогда не сможет
загладить того, что совершила однажды. Прошлого не возвратить и не
переделать, и, хотя тогда она была еще незрелой девчонкой, эхо ее давней
вины до сих пор отдавалось в нынешней их жизни.
Мод было семь, когда ее родители впервые заговорили о том, чтобы
усыновить мальчика-подростка. С первой минуты она от всей души
возненавидела эту идею, возмущенная тем, что родители хотят ввести чужака в
их тесный семейный круг. Возможно, со временем девочка и свыклась бы с этой
мыслью, если б не услышала, как кто-то из взрослых сказал, что ее мать,
должно быть, так и не оправилась от потери ребенка, который появился на
свет и умер до того, как родилась Мод.
До той минуты она и не подозревала, что у нее мог быть старший брат; и
теперь эта новость посеяла в душе девочки первые семена сомнения в том, что
родители так уж сильно любят ее.
Они толковали о своем безбедном существовании и о том, что неплохо бы
разделить свою удачу с тем, кому в жизни повезло гораздо меньше, а Мод все
больше и больше злилась на безымянного пока пришельца, который для ее
родителей значил теперь больше, чем она сама. Ее злость и страх возросли
настолько, что еще до того, как сотрудница социальной службы привела Кайла