"Энтони Беркли. Загадка Лейтон-Корта ("Роджер Шерингэм" #1) " - читать интересную книгу автора

Нельзя сказать, что Роджер Шерингэм был поэтом. Ни в коем случае! Но
он был прозаиком, что ничуть не лучше! А писатель должен знать точно, как
выглядят розы летним утром в восемь часов, да и много чего другого, что
есть на свете! Роджер и был занят тем, что мысленно освежал свои заметки по
этому вопросу.
Пока он так занят, давайте поменяемся с ним ролями и займемся
изучением его самого. Нас вами много раз придется встречаться с ним в
ближайшем будущем, а первое впечатление, как известно, всегда крайне важно.
Пожалуй, прежде всего, даже еще до того как мы приступим к описанию
его внешности, следует обратить внимание на неудержимую, бьющую через край
энергию этого человека. Роджер Шерингэм явно относится к разряду тех
чрезвычайно динамичных людей, которые каким-то образом за одну минуту
успевают пережить так много, что другим на это понадобилось бы по крайней
мере две минуты. Что бы он ни делал, он все делал так, будто именно этим
намеревался заниматься всю жизнь. Увидев его теперь, когда он обозревает
розы, вы бы подумали, что этот человек старается что-то запомнить наизусть,
с таким неподдельным увлечением он вглядывался в цветы. Во всяком случае вы
готовы заключить пари, что мистер Роджер Шерингэм теперь может точно
сообщить, сколько розовых кустов на каждой куртине, сколько цветков на
одном растении и сколько тлей на каждом их них. Трудно сказать, было ли это
естественной, врожденной наблюдательностью или профессиональной выучкой,
однако Роджер Шерингэм несомненно обладал ею в высшей степени.
Роджер Шерингэм был немного ниже среднего роста и коренаст; с лицом
скорее круглым, чем удлиненным, и серыми проницательными глазами, в которых
вспыхивал насмешливый огонек. Бесформенные брюки и сомнительного вида
норфолкская куртка {однобортная мужская куртка с двумя нагрудными
карманами. Некогда такие куртки носили охотники в графстве Норфолк.}
свидетельствовали об эксцентричности и пренебрежении к принятым
условностям, которые казались несколько преднамеренными, чтобы выглядеть
естественными, не впадая в позу. Большая с коротким мундштуком трубка
казалась его неотъемлемой частью. Добавьте к этому, что лет ему было более
тридцати и менее сорока; что в школе он учился в Винчестере, а в
университете - в Оксфорде и что он испытывал (во всяком случае, по его
собственным словам) глубочайшее презрение к своей читающей публике,
которая, по мнению его издателей, была на удивление многочисленной,- и вот
Роджер Шерингэм, эсквайр, к вашим услугам!
Звук шагов, приближавшихся по широкой, вымощенной гравием дорожке,
которая отделяла розарий от зеленого обширного газона, находившегося за
домом, заставил его очнуться от раздумья, вызванного феноменом раннего
утра. В следующую минуту из-за небольшого поворота показался высокий,
широкоплечий молодой человек с приятным, веселым лицом.
- Святой Боже! - воскликнул Роджер тоном живейшего удивления.- Алек! И
на полтора часа раньше обычного! Что с тобой случилось?
- То же самое я мог бы спросить у тебя,- широко улыбнулся молодой
человек.- С тех пор как мы сюда приехали, я впервые вижу тебя раньше десяти
часов.
- Мы вообще здесь всего три дня. Между прочим, где наш достопочтенный
хозяин? Я считал очень утомительной привычкой то, что он каждое утро до
завтрака проводил в саду. Во всяком случае вчера он очень пространно
говорил мне об этом.