"Михаил Берг. Возвращение в ад " - читать интересную книгу автора

скоростью, вращался вокруг своей оси, иногда поворачиваясь ко мне
простонародным лицом, с отпечатленной на нем блаженной улыбкой и
недокуренным хабариком, прилипшим к нижней губе. Летел он с закрытыми
глазами, иногда нервически подергивая правым веком, и мое последнее
воспоминание было связано с его странно забегавшими по собственному телу
руками. Заметил, как он распахнул разлетевшиеся полы халата, привычным
движением расстегнул пуговицы на мотне, и немало не смущаясь моим
присутствием, стал справлять малую нужду, кропя и загрязняя международное
космическое пространство. Очевидно, он желал предстать перед Богом в
натурально очищенном состоянии. Я не успел даже запротестовать, ибо уже в
следующее мгновение наткнулся на некую невидимую, но непреодолимую преграду,
прогнувшуюся прозрачную пленку, от которой отскочил, как мяч от волейбольной
сетки. Откуда мне было знать, что это и был Страшный Суд, свершившийся
мгновенно (и правда, зачем для него время?), ибо, очевидно, уже осужденный,
летел обратно, теперь один, тогда как изгадившая космос сволочь, должно
быть, блаженствовала в фиолетовых эмпиреях.
Кажется, я опять потерял сознание, так как, придя в себя, оказался не
летящим, а стоящим, прислоненным к холодной стеночке в кромешной и полой
темноте неизвестного происхождения. В голове вертелась карусель, перепонки
покалывало, в ушах еще свистел ветер межзвездного путешествия, ноги казались
ватными, но я, протянув руку, пощупал стеночку, у которой стоял, обнаружил,
что она сырая на ощупь, и попытался понять, где нахожусь. Из мрачного
полумрака, напоминающего коммунальную парадную, когда перебиты все лампочки,
стали проступать какие-то углы, прямоугольные грани, а впереди (не берусь
точно определить расстояние) что-то мятно белело. Находясь еще в
полукоматозном состоянии, я сделал одеревеневшими ногами шаг вперед, чуть не
наступив на выскочившую в последний момент и невидимую в темноте кошку, или
нечто похожее по форме, с обиженным мяуканьем исчезнувшую тотчас. Несколько
неуверенных шагов, я двигался, как слепой, боясь наткнуться на нечто
непредвиденное, и белевшее впереди пятно оказалось на расстоянии вытянутой
руки. Вгляделся. На деревянной створке, напоминавшей обыкновенную земную
дверь, на трех кнопках висел листок бумаги в клетку, вырванный из
ученической тетради. Четвертая кнопка была, очевидно, утеряна, ибо в
свободном уголке светилась дырочка от прокола. Шевеля губами, прочел
единственное, коряво выведенное, еле различимое чернильное слово, перед
которым стояло семь точек: "... ад". Возможно, точки заключали в себе
скрытый подпольный смысл, возможно, они остались от стершихся некогда букв.
Подчиняясь неясному порыву, я загнул свободный угол листка и заглянул под
его рубашку. И точно: тут стояло уже два слова.
Опять семь точек с окончанием "...адский", а чуть ниже - точка с
последующей односложной морфемой "рай". Что за фигня, подумал я, что за
антагонистическое сочетание? - толкнул скрипнувшую виолончельной струной
створку двери, за которой начиналась стена света, сделал еще один шаг и
вышел на бывший Каменноостровский проспект.
Ослепленный кинувшимся в глаза светом, ошеломленный увиденным, я опять
прислонился к оставленной за спиной створке, ощущая вакуумную пустоту вместо
мыслей. Передо мной расстилалась обыкновенная улица, по которой в обе
стороны катила разношерстная волна толпы. Мелькали отчетливо славянские лица
незнакомых сограждан, неумело подведенные озабоченные женские глаза, не
обращавшие на меня никакого внимания, топали погруженные в раздумье