"Михаил Берг. Возвращение в ад " - читать интересную книгу автора

партикулярные пиджаки, шаркали скошенные на бок каблуки и подметки; справа,
протыкая небо, блестело золотое шило Петропавловского собора, с
ангелом-флюгером наверху, только вместо креста ангел поднимал над головой
поблескивающую окулярами подзорную трубу и огромную логарифмическую линейку.
Черт побери, как все похоже!
И все-таки глаз находил, выбирал из сотен совпадающих черт некоторые
несовпадающие изменения. Первое: хотя толпа струилась в обе стороны,
двигаясь не только вдоль тротуара, но и по мостовой, занимала она только
половину улицы, не пересекая невидимую демаркационную пограничную линию, за
которой начиналась гнетущая пустота, обнажавшая облупленные стены домов.
Хотя модели костюмов не удивляли новизной, я почти сразу отметил, что некая
прослойка толпы одета в одинаковые защитного цвета тужурки и такие же брюки
либо юбки, в зависимости от пола, а среди лиц, физиономий, отличавшихся
некоторым разнообразием, встречались, на мой ошеломленный взгляд, абсолютно
одинаковые, похожие, точно сиамские близнецы, и чаще всего принадлежащие
обладателям завидной защитной униформы. Вглядевшись, я попытался найти среди
этих одинаково подобных существ какие-либо знаки отличия: всевозможные
погоны, нашивки, ордена, блестящие звездочки или позвякивающие ленточные
медали, но не успел. Внезапно, справа, со стороны крепости, шарахнула пушка,
и тут произошло следующее. Толпа вздрогнула словно единый живой организм, и
вздохнув, вернее, выдохнув единой грудью, сложилась гармошкой в
многотысячную сплоченную горстку людей. В следующий момент толпа, движимая
одним порывом, непонятным образом заполнила поначалу незамеченный мною
раздрызганный львовский автобус, припаркованный у поребрика, разместившись в
нем полностью. Автобус гуднул, дернулся, выпуская густую миазматическую
струю дыма, зловонного, точно детский понос, и быстро покатил в сторону
Троицкой площади; вместо номерного знака я заметил прикрепленный сзади
плакатик: "Наш транспорт - лучший в аду!" Мгновение, и я, единственное живое
существо, в недоумении застывшее около двери в парадное, как вдруг...

2

Как вдруг из-за угла улицы, ведущей к Петропавловской набережной,
вынырнула фигура, облаченная в милицейскую форму. Увеличиваясь прямо на
глазах, точно раздвигаемый складной метр или тень, если подходить к фонарю,
она неотвратимо надвигалась на меня. Сам не зная зачем, я сделал шаг вперед,
желая выглядеть независимей и развязней, принимая праздный и в то же время
вполне благонадежный вид. И всеми силами пытаясь скрыть душевное волнение,
искоса наблюдал за приближавшейся неотвратимостью. Худая, долговязая фигура,
выше меня на три головы, в пыльном и потном мундире, остановилась у самого
моего носа.
Передо мной стоял дядя Степа, герой литературного бестселлера.
- Товарищ, - откозыряв, густым официозным басом, доставая на ходу из
обшлагов крошечный блокнотик и карандаш, сказал милиционер, - собственно,
почему вы здесь и почему я вас не видел сегодня на физзарядке?
Сразу несколько мыслей, полуоформленных в слове, одновременно
толкнулись в моем мозгу, и, мешая друг другу, застряли в узком дверном
проеме, не давая никому пройти первой. Наконец одна мысль протиснулась
бочком: вот как - значит, страх перед властью не имеет земного предела? Но
тут же и эта мысль испарилась, поглощенная мощным потоком желания произвести