"Михаил Берг. Письмо президенту " - читать интересную книгу автора

уверенности, я решил записать наш разговор на магнитофон: и разговор потом
можно будет еще раз послушать, и говорить под запись буду осторожнее, но, с
другой стороны, согласись, какая там еще большая осторожность, если
предстоит беседа с людьми, которые хотят тебя отправить туда, куда Макар
телят гонял?
Короче, магнитофон, какой-то черный гроб советского производства со
встроенным в верхнюю крышку микрофоном, то есть чувствительности ровным
счетом никакой, я приволок, поставил рядом, несколько раз пытался во время
их ответов, прислонять трубку к тому месту, где сквозили дырочки от якобы
микрофона, но потом понял, что ускользает нить беседы и стал записывать
только свои реплики. Второй разговор вышел спокойнее, они настаивали на
немедленной встрече, я попытался вести диалог по Альбрехту, то есть требовал
официальной повестки и номер моего дела, на что с удивлением услышал, что
они согласны - повестку пришлют в течение часа, насчет дела я тоже могу не
беспокоиться и, кажется, даже упомянули Альбрехта, так, чтобы я понял, что
они готовы к этому разговору никак не меньше меня. Дальше начался торг - я
всеми силами хотел отсрочить беседу, они настаивали на быстрой встрече. Я,
раз это не допрос, а беседа, хотел вытянуть из этого обстоятельства максимум
удобства для себя и предлагал встретиться за кофе, скажем, в Сайгоне? Нет,
их устраивала только официальная обстановка. Или у них, что
предпочтительнее, либо в каком-нибудь официальном месте. Уже потом я понял,
что выбор места определялся техническими возможностями вести запись нашего
разговора на пленку. Для отчета.
В результате сошлись на том, чтобы встретиться через пару дней в
Домжуре на Невском и побеседовать там. Как мы встретимся? "Давайте около
входа". - "Хорошо, я буду...", - я попытался описать себя, но был мгновенно
прерван. "Михаил Юрьевич, мы прекрасно знаем, как вы выглядите, описания
излишне". - "Хорошо, а как я вас узнаю?" "На встречу, скорее всего, придет
наш сотрудник Евгений Валентинович Лунин, он вас тоже хорошо знает, и сам к
вам подойдет. И еще раз на всякий случай напомню вам - только без игр в
побеги и погони, вы человек семейный, серьезный, думаю, разные мальчишеские
фокусы не для вас". У тебя были грамотные коллеги, я это предполагал, а вот
насколько - мне еще предстояло убедиться.
В назначенный час я, подготовленный по всем законам диссидентской
науки, то есть с пустым мочевым пузырем, несколькими проглоченными натощак
ложками сухого чая и шоколадкой, дабы не хотелось в туалет, ибо как это
использовали и сталинские, и брежневские следователи я знал (типа "ой,
извините, у нас туалет засорился, давайте подписывайте протокол и идите себе
на все четыре стороны"); короче, прибыл на место. И не успел оглядеться, как
ко мне подошел молодой человек с отчетливо комсомольской внешностью, вполне
чистым, благообразным лицом, характерной челочкой темно-русых волос,
представился и пригласил за собой.
Буквально два шага по известной тебе лестнице, как нам навстречу
кинулся какой-то служитель, при вежливо-повелительном тоне на него было
потрачено несколько минут короткой беседы: "Нам нужен такой-то зал или
такой-то". - "Такой-то сейчас занят, там редколлегия заседает, а такой-то,
пожалуйста, но там сегодня вечером мероприятие". - "Во сколько?" -
"Полвосьмого". - "Надеюсь, мы успеем". Ни хрена себя, думаю я, сейчас на
часах двенадцати нет, а он думает, справимся ли мы за 8 часов. Короче, надо
на целый рабочий день настраиваться. То, что мистера КГБ в этом доме видели