"Михаил Берг. Письмо президенту " - читать интересную книгу автора

детскость.
Практически все наиболее яркие черты - в том числе положительные:
жертвенность, патриотизм, коллективизм (на миру и смерть красна), ощущение,
что человек ничто по сравнению с общностью (которую может олицетворять и
семья, и друзья, но чаще - государство, царь, церковь и т. д.) - это
проявление инфантильности. Но и отрицательные тоже, а среди них -
непонимание ценности свободы и личности, недоверие ко всему приватному и
одновременно недоверие к тому социальному, что лишено детской
привлекательности, так как требует не одноразового могучего усилия, а
каждодневного унылого в своей однообразности труда (работа - не волк, в лес
не убежит). Зато погибнуть ради других или за будущее, которое кажется
прекрасным - проще простого (ах, как славно мы умрем, воскликнул
хрестоматийный декабрист на Сенатской площади).
Если суммировать, то получится, что именно инфантильность сформировала
в российском человеке такое несомненно тревожное качество, как социальная
невменяемость. Или весьма неточное понимание, каким образом твоя работа и
поведение влияют на вполне конкретные эгоистические интересы незнакомых тебе
людей, а потом возвращаются в виде почти зеркального отношения к тебе
посторонних. Ну, а еще одно важное проявление асоциального поведения, это
то, что Мандельштам называл блуд труда.
Я все это так долго излагал только для того, чтобы объяснить, почему
среди моих надежд, связанных с перестройкой, главным было - избавление
социального сознания общества от доминирующей в нем инфантильности. Именно
этот критерий стал для меня наиболее отчетливым при оценке любого
социального проекта или политического решения. Если проект или решение
способствовали развитию индивидуализма и социальной ответственности,
ценности личности по сравнению с ценностями государства - это хорошо. Если
же они способствуют развитию патернализма, иждивенчества, коллективной
безответственности, очередным надеждам на доброго дядю - плохо. Я никому, в
том числе тебе, ничего не хочу навязывать, это мои критерии, они не
универсальны, зато легко могут помочь понять, как я относился и отношусь к
политике и политикам. В том числе к тебе.
Посмотри на наших думских героев - твой тезка Жириновский, не увидеть в
нем и практически во всех его выходках капризного ребенка невозможно.
Посмотри на твоего записного публициста Михаила Леонтьева - дерганный,
изломанный родителями подросток. Или герой прошедшей эпохи - ведущий
передачи "600 секунд, а ныне депутат Александр Невзоров - ребенок,
получающий радость оттого, что мстит взрослым. А образ, наиболее
востребованный в том числе и в нашем ленинградском роке - злой мальчик
Кинчев или чуть взбалмощенный - Цой. Именно их отчетливая и по-разному
акцентируемся детскость - источник их популярности.
Я, однако, забежал вперед. До сегодняшнего дня нужно еще добраться. Мы
же еще даже не при Ельцине, а при Горбачеве. Ты вместе с Собчаком душишь в
зачатке возможность путча в Ленинграде в августе 1991 и переименовываешь
Ленинград в Петербург (за что тебе честь и хвала), я продолжаю выпускать
свой Вестник новой литературы и, как многие, кто не занимается бизнесом, все
чаще сосу лапу, так как на жизнь катастрофически не хватает. А я еще аккурат
за два дня до путча купил сыну собаку - щенка ризеншнауцера по имени Нильс.
Ты, кстати, тоже собачник, я видел, как твоя лабрадорша, милая собакевна,
вьется кошкой в твоих ногах, но я не думаю, что человеку легко одинаково